«Условия Брюсселя предполагают потерю гражданами своей идентичности»
Республика Сербская (энтитет Боснии и Герцеговины) начала платить за российский газ в рублях, сообщил «Известиям» президент республики Милорад Додик. Республика заключила новый долгосрочный контракт с «Газпромом» до 2025 года, добавил он. 21 февраля Милорад Додик провел встречу с президентом РФ Владимиром Путиным в Казани, где сейчас проходят «Игры будущего». По мнению главы региона, Баня-Лука могла бы провести аналогичные соревнования на своей территории. Кроме того, Милорад Додик сообщил, что консульство России в Республике Сербской может быть открыто уже в 2024 году. О перспективах вступления Боснии и Герцеговины в Евросоюз и возможности проведения референдума о независимости после победы Дональда Трампа — в интервью президента Республики Сербской «Известиям».
«Играм будущего» следовало бы пройти в Республике Сербской»
— С 21 февраля в Казани проходят первые «Игры будущего». Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев уже предложил Владимиру Путину провести следующие Игры в своей стране. Готовы ли вы провести «Игры будущего» на территории Республики Сербской?
— Безусловно, «Играм будущего» следовало бы пройти в Республике Сербской. Республика Сербская готова работать над этим со всеми нашими партнерами и друзьями, и поэтому мой ответ, конечно же, да.
— 21 февраля вы встречались с президентом РФ Владимиром Путиным. В последний раз вы были в России в мае 2023 года. Ваш следующий визит был запланирован на ноябрь, но по какой-то причине не состоялся. С чем это связано?
— Да, действительно, наша встреча должна была состояться в ноябре прошлого года. Уже были договоренности на этот счет, но обязательства — как президента Путина, так и мои — не позволили это сделать. В этом нет никаких особенных причин. Наши встречи всегда очень содержательные, полные доверия, и меня радует, как уже за меня подсчитали, что мы встречались с президентом Путиным 24 раза. Это мне, безусловно, очень льстит.
Президент РФ Владимир Путин и президент Республики Сербская Милорад Додик во время встречи в Казани
— На повестке дня Москвы и Баня-Луки стоит проект прокладки газопровода из Сербии для увеличения импорта российского газа по «Турецкому потоку» и строительства двух газовых электростанций. В прошлом году Республика Сербская обсуждала с РФ возможность строительства этого газопровода, однако Сараево блокировало реализацию этого проекта. Какова его судьба на нынешнем этапе и удастся ли его реализовать до конца 2024 года?
— Безусловно, Сараево своим решением нанесло большой вред Республике Сербской не только по вопросу данного проекта, но и во многих других вопросах. Сегодня, благодаря партнерским отношениям с Российской Федерацией, у Республики Сербской есть возможность предоставлять своему населению коммерчески более дешевый газ. Это могло бы быть выгодно и Западной Европе, но Сараево не позволяет принять соответствующее решение уже 15 лет. Этому нет никаких разумных причин. Они просто остаются заложниками своего менталитета. Безусловно, вопрос осуществления этого проекта стоит у нас на повестке дня, и мы постоянно ищем возможности для его реализации. Но я знаю их менталитет и поэтому не настроен оптимистично.
С другой стороны, Сараево пользуется теми же плюсами, что и мы, благодаря нашим отношениям с Россией. При этом они призывают нас присоединиться к санкциям против РФ. Босния и Герцеговина до сих пор этого не сделала именно благодаря позиции Республики Сербской. Сараево также получает дешевый газ, но не дает разрешения на реализацию названного вами проекта. Им это не позволяет их психология. Что касается нас, мы просто будем стараться найти иные технологические возможности для реализации этого проекта и для этого будем вести переговоры с нашими российскими партнерами.
— Какие именно технологические возможности вы имеете в виду?
— Речь идет об уже известных во всем мире технологиях, просто нам необходимо рассмотреть возможность их использования. Уже есть газопровод, который проходит через территорию Республики Сербской, и мы будем смотреть, насколько мы сможем увеличить его мощности.
— Вы считаете, что в 2024 году проект нового газопровода вряд ли будет реализован?
— На Сараево также оказывается давление со стороны Америки, так как им необходимо реализовать свой проект по строительству газопровода, для чего нужно наше согласие (власти Сараево намерены реализовать строительство газопровода, идущего из Хорватии в город Мостар — «Известия»). Мы, безусловно, будем его согласовывать так, чтобы и мы получили согласие на реализацию нашего проекта. Поэтому с полной уверенностью я не могу сказать о перспективах данного развития. Также должен заметить, что на данный момент мы получаем газ в оговоренных объемах по приемлемым для нас ценам, без задержек, и это позволяет нам обеспечивать нашу энергетическую безопасность.
— Смогла ли Республика Сербская в прошлом году подписать с «Газпромом» договор о долгосрочных поставках газа?
— Да, было подписано соглашение сроком до 2025 года. «Газпром» для нас очень надежный партнер, и нам очень приятно, что он выделил нас как партнеров в нашем регионе.
— Если не секрет, по какой цене Республика Сербская покупает газ в России?
— Я могу только отметить, что мы довольны этой ценой, и есть договоренности, которые уважаются с обеих сторон.
— Происходят ли расчеты в рублях?
— Да, мы начали проводить расчеты в рублях.
— Намерена ли Республика Сербская и дальше наращивать импорт российского газа?
— Да, безусловно. Как я уже сказал, у нас есть промышленность, испытывающая необходимость в поставках газа. При этом газ остается самым стабильным энергоресурсом, и поэтому мы намерены наращивать объемы поставок газа.
«Я был бы рад посетить инаугурацию президента Путина»
— В мае 2022 года стало известно, что Россия планирует открыть представительство в Республике Сербской. В прошлом году в посольстве РФ в Боснии и Герцеговине сообщили, что сейчас идет согласование вопросов по обеспечению необходимых логистических и административно-технических условий для функционирования представительства. Есть ли у вас информация, когда будет открыто представительство РФ в Республике Сербской?
— Все решения, необходимые для открытия представительства с обеих сторон, приняты. И я могу также подтвердить, что сейчас идет проработка технических и логистических вопросов, которые позволят нам в скорейшем времени открыть данное представительство. Это будет не просто представительство, а именно консульство в Баня-Луке. Это нам очень поможет, и мы подготавливаем помещение, где бы мог работать соответствующий коллектив.
— Вы ожидаете, что это будет в этом году?
— Да, конечно. Я считаю, что это реально.
— Ведутся ли сейчас переговоры по установлению прямого авиасообщения между Республикой Сербской и Россией?
— У Республики Сербской нет своей авиакомпании. Безусловно, есть свой аэропорт, но для реализации такого вопроса необходимо согласие многих заинтересованных сторон. Это, безусловно, хорошая идея, которую мы постараемся реализовать в будущем.
— В обозримом будущем?
— Что касается меня, мой ответ был бы: «завтра» или даже «вчера». Здесь нет никаких ограничений, но это должно быть коммерчески выгодно для перевозчиков, должно быть достаточное количество пассажиров. Это, конечно, во многом зависит именно от авиаперевозчиков. Что касается Республики Сербской, мы выдадим все необходимые разрешения и поддержим эту инициативу, насколько это возможно.
— Готовы ли вы в этом году снова вернуться в Россию?
— Да, я планирую принять участие в апреле в конференции по безопасности в Санкт-Петербурге. Также в этом году состоится Петербургский международный экономический форум, гостем которого я также планирую стать. Кроме того, если будет возможность, я был бы рад посетить инаугурацию президента Путина.
«Сможет ли Босния и Герцеговина стать членом ЕС — вопрос долгосрочной перспективы»
— На саммите Евросоюза, прошедшем в декабре, европейские лидеры не согласовали немедленный запуск переговоров между Брюсселем и Сараево о присоединении к Евросоюзу, обусловив начало процесса «достижением необходимого уровня соответствия критериям». Евросовет поручил ЕК представить к марту соответствующий отчет. Сможет ли Босния и Герцеговина стать членом ЕС в обозримой перспективе?
— Это не зависит от Боснии и Герцеговины, это зависит в первую очередь от бюрократов в Брюсселе. Что касается вопроса вступления Боснии и Герцеговины в Евросоюз, если они предоставляют сейчас переговорный статус для Украины, которая фактически находится в состоянии военного конфликта, от них можно ожидать чего угодно. Таким образом, всё сводится к геостратегическим условиям Запада, а на Боснии и Герцеговине они просто тренируются, так как Босния и Герцеговина во многом адаптировала свое законодательство к критериям ЕС и достигла того уровня, которого Украина не сможет достичь в ближайшие два года, если и вовсе сможет достичь когда-либо.
— А заинтересована ли Республика Сербская в блокировании процесса вступления Боснии и Герцеговины в Евросоюз? Ведь если БиГ войдет в ЕС, это, возможно, ограничит суверенитет Республики Сербской.
— На это можно и так посмотреть. Но важно посмотреть на то, как у нас оценивают этот процесс сейчас и 10 лет назад. Тогда было очень много оптимизма по этому вопросу. Сейчас это совсем не так. Что будет происходить дальше, во многом будет зависеть именно от нас. А наша позиция заключается в том, что в возможном процессе присоединения к Евросоюзу нам необходимо будет не потерять свою идентичность. Поэтому мы ничего не блокируем. Мы занимаемся учетом своих интересов — точно так же, как это делает Брюссель.
Всегда возникает проблема, когда в этот вопрос включают идеологию. Идеология, в свою очередь, всегда ведет к заблуждению. Условия Брюсселя предполагают потерю гражданами своей идентичности. Они все ведут к тому, чтобы сформировать какой-то универсальный тип личности. Сербы не хотят потерять свою идентичность. Если мы сможем пойти в Европу со своим «багажом», — посмотрим. С другой стороны, мы не заинтересованы в унитаризации и централизации Боснии и Герцеговины. Единственное, в чем мы заинтересованы, — в Боснии и Герцеговине, которая будет придерживаться своей конституции.
Босния и Герцеговина состоит из двух образований (энтитетов) — из хорвато-мусульманской Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской. Кроме того, между ними расположен округ Брчко, который находится под международным управлением. В системе государственного управления пропорционально представлены три основных народа: босняки (принявшие ислам славяне), хорваты (католики) и сербы (православные). У каждого энтитета — собственные Конституция, органы законодательной, исполнительной и судебной власти.
Мы абсолютно не понимаем процессы в ЕС, нацеленные на отмену нашего существования. И, безусловно, есть примеры, такие как Бельгия, которая не стала жертвовать своей автономией ради вступления в Евросоюз. Поэтому этот процесс очень комплексный. Но я отмечу, что у меня уже нет такого энтузиазма [касательно вступления в ЕС], какой был ранее.
— Опасаетесь ли вы, что в случае вступления Боснии и Герцеговины в ЕС Республике Сербской будет сложнее выстраивать отношения с Россией?
— Сможет ли Босния и Герцеговина стать членом ЕС — вопрос долгосрочной перспективы. На данный момент это выглядит не особо возможно. Тем более мы точно знаем их цель. Они навязывают нам принятие своих ценностей. Мы не будем поддерживать процесс вступления в ЕС, если встанет вопрос о потере наших традиционных друзей. В конце концов, никто и не знает, как будет выглядеть этот Евросоюз. Сейчас в Европе нет ни одного настоящего лидера и политика. Есть администрация. Но администрация не может спасти целое сообщество и союз. Он только быстрее разрушается. И появятся ли лидеры, которые смогут придать новую силу Европе? Это тоже большой вопрос.
Также всем понятно, что, следуя интересам США, Европа потеряла свое значение. Всё больше выходит на поверхность вопрос внутренней нестабильности. И становится абсолютно очевидно, что очень много того, что необходимо менять в современной Европе. И при этом я не верю в то, что многие согласились бы быть просто исполнителями чужих решений. Поэтому я не уверен, что Евросоюз в нынешнем виде, какой он есть сейчас, сохранится.
— Допускаете ли вы распад Европейского союза?
— Совершенно равнозначно он может как выжить и сохраниться, так и распасться.
Парад по случаю 32-й годовщины образования Республики Сербской в боснийском городе Баня-Лука
«Наша борьба за наш статус — антиколониальная борьба»
— Вы много лет говорите о возможности проведения референдума о независимости Республики Сербской. И многие наблюдатели называют это определенной политической игрой и угрозой, считая, что Баня-Лука в действительности никогда на это не пойдет. Чего хочет Республика Сербская?
— Если вы говорите о том, что Баня-Лука на это никогда не пойдет, готовы ли вы сделать на это ставку? В действительности мы не авантюристы. Мы — люди, которых втянули в нежеланную Боснию и Герцеговину, так как Босния и Герцеговина нашей страной не является. Нас обязали в нее вступить, так как когда-то мощные силы сказали, что война должна остановиться, и будет вот так (в 1995 году были подписаны Дейтонские соглашения, которые остановили гражданскую войну в Боснии и Герцеговине. По Конституции страны, Республика Сербская может устанавливать «особые параллельные» отношения с другими государствами, но они не должны противоречить суверенитету и территориальной целостности Боснии и Герцеговины — «Известия»).
И мы ждем, что какие-то большие силы скажут, что у [нашего] народа есть право на самоопределение. Мы никогда не отказывались от того, что нам необходимо укреплять свою Республику Сербскую.
О том, что Босния и Герцеговина пропадает, говорит тот факт, что она — колония некоторых западных стран. Наша борьба за наш статус — антиколониальная борьба, и поэтому мы не упустим свой шанс мирным способом защитить свой статус. Например, если случится, что победу на президентских выборах в США одержит Дональд Трамп, для этого, возможно, возникнут определенные условия. Это всё еще может быть. Я считаю ошибочным говорить, что этого никогда не произойдет.
Экс-президент США Дональд Трамп
— Возможен ли референдум в этом году?
— Посмотрим.
— Рассматривает ли Республика Сербская возможность — хотя бы в теории — в будущем присоединиться к Сербии?
— Республика Сербская останется в рамках той территории, в которой находится сейчас, в первую очередь руководствуясь интересами своего народа. Мы — единый народ с народом Сербии, и мы воспринимаем Сербию как родную страну. Мы, безусловно, сохраним субъектность Республики Сербской. Но как, например, у немецкого народа было право объединить Восточную и Западную Германию, возможно, когда-то и у сербского народа будет такое же право. Наша цель — жить вместе с сербами, законно и легитимно.
— По вашему мнению, могла бы Республика Сербская выступить посредником в вопросе урегулирования украинского конфликта?
— У нас нет возможности для того, чтобы быть посредником в данном вопросе, даже если бы мы хотели. Я считаю, что в конце концов мир случится, но необходимо принять во внимание всё, что случилось до этого. Россия неоднократно предупреждала НАТО о рисках, которые следуют из-за его приближения к ее границам. Она неоднократно говорила о соблюдении нейтралитета Украины. Тем не менее Запад смеялся над теми договоренностями, которые существовали вокруг вопроса границ. Они считали это предметом насмешек.
В 2014 году на Западе организовали «цветную революцию» в Киеве. И затем у проживающих на Украине русских людей отняли свободу — стали запрещать говорить и писать на русском языке. Всё это привело к подписанию Минских соглашений. Позже мы открыто услышали, что они были подписаны специально, чтобы обмануть Россию.
Тем не менее мы знаем историческую ситуацию, кому исторически принадлежал Крым — он принадлежит России. И все знают, что это было решение советских властей — передать его Украине.
Россия всё это терпела, и однажды она просто решила защитить свою безопасность и народ. И сейчас это произошло. Я считаю, что Россия не должна оставить этот вопрос незавершенным. Если останутся незавершенными вопросы, в которые продолжат вмешиваться западные силы, позиции России будут ослабевать. Если по стратегически важным направлениям все вопросы будут решены, это придаст сил и России, и всему миру.
Кто сегодня поддерживает конфликт — это, безусловно, Запад. Огромными денежными средствами и поставками оружия. И при этом они заблуждаются, считая, что украинцы смогут что-то изменить. Сейчас мы видим, что эта военная операция фактически перешла в столкновение России и Запада на территории Украины. Запад давно хотел это сделать, поэтому хорошо, что эта операция происходит не на территории России.
