Компас — надежда: как проходила первая русская кругосветка
220 лет назад, 26 июля 1803 года, началась первая русская кругосветная экспедиция. О таком плавании мечтали несколько поколений российских моряков и ученых. Как Ивану Крузенштерну удалось стать покорителем морей, вспоминают «Известия».
Эстафета мечты
В XVIII веке русские моряки несколько раз предлагали проекты кругосветных плаваний, но всякий раз по разным причинам воплотить их в жизнь не удавалось. Одним из тех, кто пытался организовать первое российское путешествие через экватор, был капитан Григорий Муловский. Помешала русско-шведская война. В 1789 году в Эландском сражении Муловский погиб — на глазах у юного мичмана Ивана Крузенштерна, который продолжил дело своего командира и, отличившись в боях, стал готовиться к дальним экспедициям.
Адам Иоганн фон Крузенштерн (как его звали при рождении) появился на свет в Эстляндии, в не слишком богатом семействе остзейских дворян, был младшим, восьмым ребенком. На гербе Крузенштернов издавна значились слова «Живущие надеждой». Этот девиз всегда много значил для Адама. Правда, в их роду никогда не было моряков. А он, рожденный на Балтике, с детских лет мечтал служить на флоте и подростком поступил в петербургский Морской корпус. Любопытно, что, в отличие от многих немцев на русской службе, Крузенштерн не отказался от веры своих предков, остался лютеранином, что не мешало ему считать себя русским человеком. Он редко говорил по-немецки, еще реже — по-французски и настойчиво требовал, чтобы его называли на русский манер — Иваном Федоровичем. И сражался он со шведами доблестно. После победы в морском сражении в Выборгской бухте ему поручили доставить на русский корабль пленного шведского адмирала со штандартом. Это задание, как и другие, Крузенштерн выполнил безукоризненно, за что и был в 19 лет произведен в лейтенанты.
После войны он несколько лет стажировался на британском Королевском флоте и даже совершил дальнее путешествие в Америку, где его принял генерал Джордж Вашингтон, который прознал о военных подвигах Крузенштерна и хотел пригласить перспективного офицера к себе на службу. Иван Федорович отказался, но встречу эту запомнил навсегда.
В Россию он вернулся с идеей кругосветного путешествия. Во-первых, Крузенштерн грезил о новых дальних странствиях, а во-вторых, будучи человеком амбициозным, — понимал, что первая русская кругосветка войдет в историю. Но несколько проектов, составленных Крузенштерном, не нашли понимания в Адмиралтействе. России приходилось тягаться с Бонапартом — и финансов не хватало.
План с торговым уклоном
Так продолжалось, пока Крузенштерн не догадался разработать план, ориентированный на коммерческие интересы России. В его новом проекте говорилось о торговле с Китаем, о доставке пушнины с Аляски. Крузенштерн даже предложил создать Российскую Ост-Индскую компанию. Неожиданно помог и камергер Николай Резанов, ставший спустя полтора столетия героем рок-оперы «Юнона и Авось». Его назначили первым послом России в Японии, а он был еще и одним из основателей Российско-американской компании и собирался проинспектировать наши владения на Аляске. Влияние Резанова способствовало высочайшему одобрению экспедиции.
Маршрут первого русского кругосветного плавания
Император Александр I не слишком интересовался флотскими делами. Но к развитию торговли и, соответственно, к кругосветным путешествиям относился благосклонно. Правительство одобрило проект, поставив перед моряками еще одну задачу — исследовать устье Амура для разведки удобных маршрутов снабжения форпостов российского Тихоокеанского флота. Содействие экспедиции оказывал и министр иностранных дел Александр Воронцов.
Так, на 33-м году жизни сбылась мечта Крузенштерна. Его назначили главным командиром экспедиции. Впрочем, весомые полномочия получил и Резанов, который, не будучи знатоком морского дела, обладал высоким политическим статусом. Плаванию предшествовали долгие споры. Морской министр адмирал Павел Чичагов предлагал нанять целиком британскую команду из опытных офицеров и матросов. Но, по настоянию Крузенштерна, экспедицию доверили подданным Российской империи. Капитан-лейтенант тщательно набирал команду, беседуя с каждым моряком.
В дальнем плавании
26 июля 1803 года из гавани Кронштадта вышли два парусных трехмачтовых шлюпа — «Надежда» и «Нева». Капитаном «Надежды» был Крузенштерн, осуществлявший и общее руководство экспедицией, а «Невы» — его друг и однокашник Юрий Лисянский. Вместе с ними в долгий поход отправились 135 человек — не только моряки, но и ученые, торговцы, военные. Многое в той экспедиции делалось впервые не только в России, но и в мире. Впервые в кругосветное плавание отправились два корабля, которые действовали согласованно, но их маршруты отличались. Впервые перед путешественниками стояли столь важные политические задачи.
Сравнительно небольшие судна оказались переполненными различными коммерческими грузами — и на продовольственных запасах пришлось сэкономить. Питание предполагалось скудное. В основном — солонина и сухари. Не хватало пресной воды. Для борьбы с цингой — клюквенный сок и вдоволь квашеной капусты. Свежее мясо полагалось команде только в праздничные дни. Его (а также пиво, овощи и зелень) закупали во время стоянок. Птиц в клетках, телят и даже свиней приходилось держать на палубе.
14 ноября 1803 года впервые в истории русские корабли пересекли экватор. В этот день на обоих суднах провели торжественные парады, моряки получили по порции пудинга и по бутылке портера на троих человек, а квартирмейстера Ивана Курганова по старой морской традиции «обрядили Нептуном».
Научные трофеи
Достойный вклад в подготовку экспедиции внесла Российская академия наук, а потому Крузенштерну и его соратникам удалось выполнить обширную исследовательскую программу. На «Надежде» и «Неве» проводились определения глубинных температур океана до 400 метров. Морякам удалось собрать недурную ботаническую коллекцию и внести немало корректив в географические карты. Так, небольшой островок на Гавайях, который они открыли, до сих пор носит имя Лисянского. А этнографические редкости, которые привезли путешественники, пополнили экспозицию петербургской Кунсткамеры. Среди других научных трофеев экспедиции — полное снаряжение тинклитского воина и ритуальные браслеты из волос поверженного врага с Маркизских островов.
Внес свою лепту в научную работу экспедиции и швейцарский астроном Иоганн-Каспар Горнер. Важную роль в путешествии играл художник Петр Курляндцев, которому поручалось зарисовывать всё, что может вызывать научный интерес. Он привез из кругосветки галерею представителей народов, которые к тому времени оставались загадкой для европейцев: китайцев, айнов, полинезийцев, камчадалов... Правда, Курляндцев оказался натурой увлекающейся — и часто предпочитал точности фантазию. Дотошный Горнер корректировал его рисунки, а иногда к ним прикладывал руку и сам Крузенштерн. Кроме того, капитан-лейтенант ежедневно и вполне профессионально вел наблюдения за погодой.
Распри на борту
В путешествии Крузенштерн не мог обойтись без верного спаниеля, который стал любимцем всех моряков. И без двухпудовых гирь, с которыми ежедневно упражнялся. В длительном путешествии он сохранял завидное спокойствие, моряки запомнили, что капитан крайне редко (в отличие от вспыльчивого Лисянского) повышал голос на подчиненных. Лишь одно омрачало его жизнь на «Надежде». Несколько надменно относился к Крузенштерну Резанов — старший и по возрасту, и по чину. Он отправился в путешествие со свитой и личным лакеем. И, несомненно, считал себя начальником экспедиции. Избежать конфликта не удалось.
Крузенштерн писал: «Быв подчинен Резанову, полезным быть не могу, бесполезным быть не хочу». Они не разговаривали, обменивались записками. В конце концов камергер впал в ярость из-за неповиновения капитан-лейтенанта и в послании правителю Камчатки Павлу Кошелеву даже потребовал казни Крузенштерна как «бунтовщика и разбойника». Дело могло закончиться плачевно. Но Кошелев предпочел примирить камергера с капитаном. Ссора сменилась «холодной войной».
Когда «Надежда» причалила к берегам Японии, Резанов попытался установить дипломатические отношения с этой страной — до той поры практически закрытой для европейцев. Увы, император его не принял. Правда, японцы с удовольствием приняли от камергера дары из Петербурга — фонари-калейдоскопы, сконструированные Иваном Кулибиным, и часы в виде слона, у которого двигались уши и хобот. Но вельможи Страны восходящего солнца сторонились чужаков, серьезные политические переговоры не состоялись. Со скуки Резанов составил словарь и разговорник северного японского диалекта. А моряки и ученые с «Надежды» во время простоя собрали коллекцию японских рыб, из которых изготовили чучела. Потом эти диковины изучали в Российской академии наук и в Берлинском музее.
Сваре между двумя «диктаторами экспедиции» пришел конец, когда Резанов на полпути покинул «кругосветчиков» и отправился в Калифорнию на судах «Юнона» и «Авось». Позже он так объяснял свои распри с Крузенштерном: «Причиною была единая ревность к славе, ослепившая умы всем до того, что казалось, что один у другаго ее отъемлет».
Шлюп «Нева» в гавани Святого Павла на острове Кадьяк
Расскажем вкратце о маршруте наших первопроходцев. Из Кронштадта мореплаватели отправились в Копенгаген, затем — в британский порт Фалмут, после чего взяли курс на Канарские острова. Потом русские моряки побывали в Бразилии, на острове Пасхи, на Маркизских островах, где им довелось познакомиться с каннибалами, на Гонолулу. Наконец, шлюпы причалили к гавани Петропавловска-Камчатского. Оттуда «Надежда» направилась к японским берегам, затем вернулась в Россию, в Южно-Сахалинск, побывала на Аляске, в порт Ситку и на остров Кадьяк, подробное описание которого составил Лисянский. После Аляски русских моряков встречали в китайском Гуанчжоу и португальском Макао, на Азорских островах и в английском Портсмуте. А 5 августа 1806 года моряков торжественно — как триумфаторов — встречали в Кронштадте. Одиссея капитана Крузенштерна и его соратников продолжалось 3 года и 12 дней. По императорскому указу, каждого участника экспедиции удостоили пожизненного пенсиона. Отличившиеся получили еще и памятные восьмиугольные серебряные медали с изображением Александра I на аверсе.
Слава первопроходца
Описание путешествия в трех томах, с атласом из 104 карт и гравированных картин, над которым Крузенштерн работал несколько лет, было издано на английском, французском, немецком, голландском, шведском, итальянском и датском языках. За свою следующую книгу — «Атлас Южного моря» с гидрографическими записками — мореплаватель получил престижнейшую Демидовскую премию, учредители которой отметили его «выдающийся вклад в развитие географии». А соратники ценили его за прямоту и бескорыстие. Летом 1812 года, когда Наполеон рвался к Москве, Иван Федорович пожертвовал на народное ополчение треть своего состояния.
Команда Крузенштерна в Авачинской губе
Многие ученики Крузенштерна, участники легендарного плавания, впоследствии стали выдающимися мореходами, которые сами возглавляли кругосветки и открывали новые земли. Достаточно назвать три имени — Фаддей Беллинсгаузен, Макар Ратманов, Отто Коцебу. Крузенштерн стал адмиралом и оказался талантливым педагогом, много лет он возглавлял свою альма-матер — Морской корпус. Но главное: великий мореплаватель видел, что ученики достойно заменили его на капитанском мостике. Летопись русских кругосветных путешествий продолжалась, уже никто не сомневался в необходимости таких путешествий — и для торговли, и для науки, и для государственного престижа. Продолжается эта история и в XXI веке. Тем важнее для нас память о первопроходцах.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
