«Я бы за 30 миллионов попытался снять так, как за 300»
Фильм может снять режиссер — румын армянского происхождения, его продюсеры — немцы, канадцы, испанцы, актеры из четырех стран. И награду получает произведение, а не страна, уверен Павел Лунгин. Народный артист России удостаивался престижных призов в Каннах и знает, о чем говорит. «Известия» встретили постановщика в Ханты-Мансийске, где он возглавил международное жюри кинофестиваля «Дух огня», и поговорили с мастером о дурных актерах, ярости художника к миру и внутренней киноэкономике.
«Меня никто в Китае не ждет»
— Скоро состоится вручение премии «Оскар», куда Россия не выдвигала претендента. Отечественные кинематографисты разделились на тех, кто сожалеет об этом, и тех, кто уверен, что нам эта премия не нужна. Вы что думаете по этому поводу?
— У нас в Оскаровский комитет входят пять-шесть человек, которые прежде номинировались от нашей страны. И эти люди голосуют и решают, кто достоин представлять Россию на «Оскаре».
Я знаю, что Павел Чухрай даже отказался быть председателем российского Оскаровского комитета, потому что он не понимал, кто и как голосует.
— Но вопрос ведь ставился иначе. Надо ли вообще участвовать в этом конкурсе, когда весь мир против России?
— А надо нам, когда весь мир против России, чистить зубы? Ответ очевиден.
Статуэтки «Оскар» на церемонии в Лос-Анджелесе
— Зачем ходить в гости, если тебя там не ждут?
— А есть мир, где нас ждут?
— Китай, например.
— Меня никто в Китае не ждет. Вы знаете много китайских картин? У нас широко известна любовь к китайскому к кинематографу?
— Пришло время изучить.
— Ну зачем? Как ни крути, это вряд ли произойдет.
«Да просто надо лучше снимать»
— Вы в Каннах получали награды. А теперь вашим коллегам как быть?
— Да просто надо лучше снимать кино! Я вам расскажу, каков принцип, по которому на фестивале награждают. Там нет понятия «государство». Фильм может снять режиссер — румын армянского происхождения, его продюсеры — немцы, канадцы, испанцы, актеры — из четырех стран. И кто из них получает награду? Произведение.
— Получается, фильм «Жена Чайковского» не представлял Россию в Каннах?
— А разве Серебренников — Россия? «Чайковский» — это не Россия. А там и денег русских нет.
— Сейчас во главу угла часто ставят финансирование кино. Есть даже мнение, что, если художника поставить в условия ограничения, произведение у него будет лучше, чем при полном довольствии. У вас лучше получается, когда вам дают 30 млн или 300 млн?
— Я бы поставил вопрос по-другому. «Если бы вам сначала сказали, что дадут 300 млн, а потом дали бы 30 млн, вы бы воспарили?» — спрашиваете вы. А я скажу вам, что я воспарил бы! Я попытался бы за 30 млн снять так, как за 300. И еще все бы говорили об этом. Но если бы мне все же дали 300 млн, то снял бы совершенно ни на что не похожее кино. И поднял бы кинематограф на другую ступень развития.
Режиссер Павел Лунгин на съемочной площадке своей картины «Царь»
— Вы говорите как кинохудожник или как прагматичный режиссер?
— Слово «художник» само по себе идиотское. Я точно не художник. Режиссер — человек, создающий миры. А чтобы создать его, нужны три вещи: энергия, воображение и деньги. И когда соединяются все три составляющие, то этот мир начинает создаваться из пустоты, из ничего.
Представьте, вот сейчас мы всё в зале, где мы сидим, снесем: не будет ни стен, ни дверей. Поставим колонны с капителями. Вместо вас будет сидеть обнаженная с арфой, а вместо меня — патриций в тоге. Рядом сатир с козлиными рогами и копытами. Ярость художника к миру, к себе, к продюсерам, к этому вечному обману — нас постоянно ведь все обманывают — заставит нас круто сработать. И за 30 млн мы снимем интереснейший фильм.
— На спор? Назло?
— Может, и на спор. Но, если у художника есть энергия, ее остановить невозможно. Творчество как тошнота, которая из тебя вырывается. И сдержать ее тебе не под силу. Не важно, что дали денег меньше, чем ты рассчитывал. Значит, будешь следить пристальнее, какие стул и стол в кадре, потому что тебе нужно, чтобы это правда была. А вот тот диван — неправильный. И его здесь не должно быть.
— Чтобы фильм получился правдоподобный, должна думать вся команда, а не один режиссер?
— Меня вполне достаточно. Я вам про то и говорю: режиссер все решает на съемочной площадке, если хочет, чтобы было так, как он хочет.
— Порой кажется, что кино стерильно во всем, начиная от глаженых простыней и сорочек после бурной ночи героев и заканчивая шаблонными диалогами.
— Это как актер говорит партнерше: «Люблю тебя!» — и отворачивается. Ну что поделать, дурной актер, плохой художник и сценарист. Настоящий мастер, прежде чем заправить постель, поспит на этих простынях. А гример сам погрызет зубами щеку артисту, чтобы она выглядела старой. И с этим у меня все очень хорошо. Со мной работают лучшие гримеры и художники.
«Наши — это кто?»
— Вы философски относитесь к жизни?
— А вы?
— Я порой критично. Если наших бьют, выбора нет — надо встрять.
— А наши — это кто? Мужчина или женщина? Муж с женой дерутся, за кого заступитесь?
— За женщину.
— Но женщина бывает, знаете, какая? Бой-баба. За кого вы тогда?
— Значит, за слабого.
— Я согласен с вами. Я тоже за слабых. В этом и есть наша тайна. А знаете, как она называется? Христианство. Это означает, что мы с вами в одной и той же христианской парадигме.
Актер Петр Мамонов, режиссер Павел Лунгин и патриарх Московский и всея Руси Алексий II во время церемонии вручения грамот создателям фильма «Остров»
— Ваш друг Петр Мамонов был артистом воцерковленным. Он скончался от коронавируса.
— Так и было. Это очень печально. Я про Петю очень много знаю и много понимаю. Конечно, Петр Мамонов не искал смерти, просто верил, что бессмертный. Но даже таких забирают. Светлая память Петру Мамонову!
Павел Лунгин окончил отделение структурной и прикладной лингвистики МГУ, а затем режиссерское отделение Высших курсов сценаристов и режиссеров (мастерская Г. Данелии и М. Львовского). Свой первый фильм «Такси-блюз» снял в 40-летнем возрасте и за него получил приз Каннского кинофестиваля. Автор картин «Остров», «Царь», «Олигарх», «Дама пик» и многих других. Народный артист России.
