«Мы уже сами все «донецкие волки»
Авдеевские укрепления, несмотря на год СВО, продолжают держать Донецк с севера. Оттуда, со стороны промзоны, а также из лежащих дальше сел, ВСУ ведут непрерывные огневые атаки на город: во время недавнего обстрела по центру столицы ДНР было выпущено четыре десятка ракет из системы «Град». По словам военных, брать укрепления в лоб бессмысленно, будущее — за тем, чтобы перерезать пути снабжения и окружить. На авдеевском фронте противник, обороняясь, продолжает сохранять многотысячный гарнизон. Более того — всегда существует угроза его прорыва в сам Донецк. Обороняют эту стратегически важную полосу различные российские подразделения. На позициях бойцов, стоящих в каких-то 50–100 м от украинских окопов, побывал специальный корреспондент «Известий».
«Сколько можно»
— Вы точно хотите на линию соприкосновения? — уточняют у нас несколько раз в бригаде «Пятнашка», добровольцы которой стоят на том участке, куда мы собираемся.
— Точно.
А куда еще ехать в Авдеевке? Хотя, как скажут нам наши сопровождающие, ничего, кроме типичного безликого пейзажа — подстриженного снарядами леса и разбитых строений, — мы там не увидим. Зато много чего можем услышать. Например, украинскую речь из близлежащих окопов.
Название «Пятнашка» происходит от числа добровольцев — 15, которые приехали в ДНР из Абхазии в 2014 году. Сейчас это бригада. В ее составе помимо прочих находится подразделение знаменитого мотоклуба «Ночные волки». Осенью его руководитель Хирург объявил о формировании отряда, и десятки мотоциклистов со всей страны отправились в Донбасс, образовав сводную роту. Стоят они в этой самой Авдеевке. Едем мы к ним.
Енисей из Тувы и Сова из Кировской области, бойцы 60-й ДШБ
Сыплет хлопьями снег, небо висит низко, и для беспилотников, которые в ясные дни барражируют здесь без устали, — нелетная погода.
— А значит, — говорит нам сопровождающий по имени Павел, — если и будут бить, то вслепую. И добраться до нужной точки мы сможем относительно спокойно.
Перед выходом на позиции на одном из рубежей встречаем взрослых мужиков в форме. Бывалые рабочие люди, повидавшие жизнь, многим ближе к 50.
— Откуда, ребята? — спрашиваю я.
Мужики в убежище греются у костра и с опаской поглядывают на небо, оттуда в любую минуту может прилететь незваный гость — граната ВОГ.
— Подразделение «Ветераны», 60-я десантно-штурмовая бригада, — отвечает 49-летний Валера Чимит из Тувы (на каске у него маркером выведен позывной Енисей) и кратко рассказывает свою историю: — Зять у меня в ЛНР воюет. Старший сын контрактником тоже. Я лесничим у себя работал, в селе Черби. Но после Крымского моста не выдержал, пошел тоже. Сколько можно…
«Отоспаться!»
Двигаемся небольшой колонной, расстояние от человека до человека 5 м. Перебежками через открытые пространства достигаем траншеи — там можно выдохнуть. Сгибаемся и на корточках ползем, петляя, дальше. На случай артналетов внутри в земле вырыты «лисьи норы» — карманы, в которых можно переждать обстрел.
В одном месте утыкаемся в нагромождение дерева и металла.
— Вчера этого еще не было, — констатируют военные. — Разнесло прямым попаданием!
Продираемся сквозь доски и железные штыри, разрывая одежду.
Спустя несколько минут достигаем точки прибытия — бетонного подземного укрепления, в котором держит пост группа «Ночных волков» и мобилизованные из Башкирии и Татарстана.
Внутри, как и полагается, тускло. Вместо печурки (в которой, как поется в песне, «бьется огонь») электрический обогреватель, работающий от аккумуляторов. Топчаны и нары, на которых если и удается прикорнуть, то, как объясняют бойцы, на час-другой. В остальное время «уши надо держать, да и не до сна как-то».
Тенери из «Ночных волков» — командир 1-го отделения
Старший добровольцев-байкеров — командир 1-го отделения Иван Тенери (позывной происходит от названия мотоцикла). На вопрос «как обстановка?» обрисовывает:
— Отдыхать не дают. Ночью обстреляли наши траншеи из 120-мм минометов, вы видели. Ребята-смежники сразу поддержали нас огнем из «Градов», заставили замолчать. Завалы с утра расчищаем.
На груди у командира — радиостанция, магазины для АК, аптечка, штык-нож. Ножницы — чтобы разрезать одежду на раненых («Приходилось применять?» — «Приходилось»). Эвакуационный трос — на случай, если надо вытаскивать «300-го». Рядом, под ногами, веревки для саней, на которых по снегу тягают в тех самых траншеях с позиций и на позиции — с продуктами, дровами, боекомплектом.
Тенери из Саратовской области. Инструктор в секции мототуризма для подростков. На авдеевском рубеже стоит с «братьями» (только такое обращение фигурирует в среде «Ночных волков») с ноября. По мотоциклам и скорости, по его словам, тоскует. Хотя и сюда они прибыли не с пустыми руками: привезли специальную технику, болотоходы.
Вообще, считает доброволец, мототехнике на фронте, возможно, следует уделить особое внимание. Например, тот же квадроцикл или снегоход — оптимальное средство передвижения на тех участках, где не пройдет машина или грузовик, откуда опять же нужно вытащить раненых или доставить необходимое.
Сегодня у Тенери день рождения — 40 лет.
— Как справишь?
— Чаек. Сладкое. Тортик братва обещала доставить.
— А подарок какой хотелось бы?
— Отоспаться!
Мобилизованный Рамзес из Башкирии
Со всей страны
На бетонной стене подземного укрепления начертаны названия городов. Это автографы тех мотоциклистов, кто стоял и стоит непосредственно в этой точке.
— Долгопрудный, — читает один из ребят. — Шилово Рязанской области. Торжок. Истра. Кубань. Саратовская область. Харьков…
Под ногами у обогревателя крутится кошка. Хвост ее перебит снарядом. Многократно контужена, оттого ничего не боится и почти не реагирует на разрывы.
— Повязали ей однажды георгиевскую ленточку, — рассказывают бойцы. — Она гуляла несколько дней, в том числе по позициям врага. А потом вернулась без ленты, но с маленьким завязанным украинским флагом…
Тут же в лабиринтах укрепления базируются мобилизованные. Рим из Казани. Шома, Туз, Рамзес из башкирского города Салават. Отличие от «Волков» заметно невооруженным глазом. Одни здесь четвертый месяц, другие — неделю. Первые чувствуют себя как дома. Вторые пока осваиваются.
— Но не скажешь, что ребят сюда насильно загнали, — делятся мотоциклисты. — Удивительную слаженность демонстрируют, взаимопомощь. Смело себя ведут! Мы в связке с ними работаем. Хотя и не пускаем пока на горячие участки, бережем.
41-летний Рамзес — бывший водитель скорой помощи. Рассказывает, что осенью получил повестку, пришел в военкомат. Но когда там узнали, что трудится он, по сути, на той же «передовой», только в гражданской сфере, отправили обратно: «Иди домой, подберем замену!»
— Не ушел, — пожимает плечами Рамзес. — Водители «скорой» другие найдутся.
Алексей Барс из Истры
По грани
Стрелок «Ночных волков» Алексей, позывной Барс, родом из подмосковной Истры. Дед его во время Великой Отечественной командовал интендантской ротой 8-го мотоциклетного полка. А Алексей на двухколесном транспорте с 17 лет. С 2014 года — в мотоклубе. За эти 8,5 года исколесил тысячи километров, участвовал в мотоциклетных шоу в Севастополе, на новогодних елках в Москве, когда байкеры дают большие представления с трюками и фейерверками.
— Это очень важно, когда ты среди своих, — объясняет Барс. — В обычной жизни на дороге у нас действуют негласные правила — остановиться на трассе, если у кого-то ЧП. Взаимопомощь во всем. Плюс все физически подготовленные, технически подкованные. Теперь эти качества есть возможность проявить здесь.
— Неслучайно, значит, оказались на фронте, — заключаю я.
— Да. Как говорится, нам ничто не интересно, что нас не убивает. То есть если ходить, то по грани.
— А с местными донецкими «Ночными волками» встречались?
— Встречались. Но мы уже сами все «донецкие волки».
— Как-то изменилось восприятие СВО после того, как оказались в эпицентре?
— Отсюда, изнутри, понимаешь, что не всё так просто, как кажется со стороны. Но и далеко не всё плохо. Поэтому знаю: в этом году будет победа. Передайте эти слова на гражданку!
Сергей Прудников, Авдеевка
