«Перед Германией не стоит выбор, говорить с Россией или нет»
«Северный поток – 2» нужен не только Германии, но и всему Евросоюзу, поскольку ФРГ остается крупнейшей экономикой объединения и от нее напрямую зависит экономика ЕС. Об этом в интервью «Известиям» заявил глава Регионального офиса для сотрудничества и мира в Европе фонда Фридриха Эберта Райнхард Крумм. Он выразил уверенность в том, что будущее правительство ФРГ убедит руководство Украины и Польши: СП-2 — это польза для всех, и газопровод запустят по графику. По прогнозу эксперта, новый кабинет ФРГ будет придерживаться текущего курса в отношении России, но связи двух стран зависят от общей политики Евросоюза. Райнхард Крумм также отметил: есть все шансы, что новое правительство Германии будет создано уже к декабрю. Скорее всего, это будет коалиция трех сил без включения партии Ангелы Меркель ХДС.
«Я ожидаю нормальных отношений между нашими странами»
— После выборов в Германии три партии — СвДП, «Зеленые» и СДПГ — начали переговоры о создании коалиции, ее еще называют «Светофор» по цветам объединений. Насколько велики шансы, что эти три силы успеют договориться до Нового года и изберут нового канцлера?
— Сейчас шансы довольно неплохие. Четыре года назад, после очередных парламентских выборов, если вы помните, тоже была попытка создать трехпартийную коалицию. Тогда не получилось, потому что участники были как-то не уверены в своих силах. Конечно, либералы (СвДП), «Зеленые» и СДПГ — они все разные, потому и переговоры будут сложными. Но все хотят коалицию. И есть все шансы, что до декабря в ФРГ будет рабочая коалиция.
Райнхард Крумм
— Как изменится политика Германии при главном кандидате на пост канцлера Олафе Шольце? В частности, как изменится курс Берлина в отношениях с Москвой?
— Перед Германией не стоит выбор, говорить с Россией или нет. Нам всегда нужно говорить с Россией. Исходя из этого и формируется политика страны на этом направлении — чтобы иметь нормальные рабочие связи с Москвой. И это не зависит от партии. Конечно, вопрос, на каком уровне будут эти отношения при новом канцлере. Это зависит от общей политической ситуации в Евросоюзе, от европейской безопасности. Я ожидаю нормальных отношений между нашими странами. Но, как вы знаете, к сожалению, это зависит не только от Германии.
И надо сказать, господин Шольц ранее был мэром Гамбурга, а у этого немецкого города очень дружественные отношения с Санкт-Петербургом. И Шольц это прекрасно помнит.
— А тон в отношениях с Россией поменяется? Допустим, станет более ультимативным?
— Не думаю, на самом деле. Может быть, я оптимист, но полагаю, что это не поменяется — этот вопрос не зависит от партии во главе страны. Все в Германии прекрасно понимают, что есть проблемы, которые можно решить только вместе с Россией. Если мы заглянем немного назад, [канцлер ФРГ в 1982–1998 годах Гельмут] Коль тоже говорил, что с Россией сложно. Но при этом он стал двигателем отношений между Германией и Советским Союзом, а потом и с РФ. [Канцлер ФРГ в 1998–2005 годах Герхард] Шредер тоже говорил о сложностях с Россией. Канцлер Ангела Меркель говорила то же самое. Поэтому, как видите, есть такая стабильность в отношениях. Еще раз повторяю: конечно, всё зависит от температуры глобальной политики.
— Многие эксперты считают, что между канцлером Ангелой Меркель и президентом Владимиром Путиным есть какая-то личная магия, они умели договариваться. Есть ли такая магия у господина Шольца? Сможет ли он договариваться с Путиным?
— В принципе, Меркель хладнокровная женщина во всем, что касается внешней и внутренней политики. Она не позволяет себе лишние эмоции. И Шольц точно такой же. Он с севера, бывший мэр Гамбурга, хотя родился в другом месте. Он прагматик, он видит, что нужно. Посмотрим. Надо помнить, что всё зависит не только от Шольца, но и от Путина. Путин говорит по-немецки, но Шольц не говорит по-русски. Хотя я не думаю, что это станет помехой.
Олаф Шольц и Ангела Меркель
— Украина 15 октября обратилась к Еврокомиссии с просьбой присоединиться в качестве третьей стороны к дебатам по сертификации «Северного потока – 2». В соседней Польше звучат голоса, требующие вообще заблокировать запуск газопровода. Насколько, по-вашему, эти силы смогут подавить позитивный тренд в отношениях Германии и России и все-таки помешать запуску СП-2?
— Прямо сейчас мы видим, как ЕС и Германия нуждаются в газе. Германия — самая большая экономика Евросоюза. Поэтому «Северный поток – 2» нужен не только ей, но и всему ЕС, для всей его экономики. Вокруг этого, конечно, много политики. Но я думаю, что правительство, нынешнее правительство, да и следующее, сумеют переговорить с Украиной и Польшей, и убедить эти страны, что «Северный поток – 2» — это польза для всех.
«Альтернатива для Германии» — это партия протеста»
— Выборы 26 сентября показали, что партия «Альтернатива для Германии» (АдГ) сохраняет позиции на востоке страны. В некоторых землях, например в Тюрингии и Саксонии, они набрали большинство голосов. С чем связана популярность политсилы именно в восточной части ФРГ?
— Вообще АдГ сильно показала себя и на Западе, хотя, конечно, не так сильно, как на Востоке. В большинстве земель они не выиграли выборы, но в двух землях на востоке, как вы правильно заметили, — в Тюрингии и Саксонии — завоевали большинство.
Их победу в этих регионах, помимо всего прочего, можно объяснить и коронавирусом. Многие немцы — и, кстати, не только на Востоке, но и на Западе Германии — выступают резко против вакцинации. Они считают, что у них есть право и свобода самим принимать решение в этом вопросе и не совсем понимают, что это угроза для окружающих. И основная линия АдГ — это протест из-за коронавирусных ограничений.
Вообще, «Альтернатива» — это партия протеста. И, нравится нам это или нет, она всё же демократическая партия. И если они выигрывают, это значит, что у других партий что-то не в порядке. И это дело других партий — корректировать курс.
Главный кандидат от Альтернатива для Германии (AfD) Тино Хрупалла реагирует на первые экзит-поллы на всеобщих выборах в Берлине, Германия, 26 сентября 2021 года
На федеральном уровне АдГ, как я уже сказал, не выиграла. И пока непонятно, какие концепции у этой партии на будущее. Пока у них в основе протест, но надолго ли его одного хватит?
Еще раз повторяю: не думаю, что их победа на Востоке — это какой-то особый восточногерманский эффект. Они везде неплохо показали себя. Но у них самих ожидания были гораздо выше. Результат прошлых выборов повторить не получилось (по итогам выборов 2017 года, АдГ получила 12,6% голосов и стала третьей по численности фракцией в бундестаге; на текущих выборах ее результат 10,3%, это пятое место. — «Известия»).
— А если говорить о перспективах АдГ, как по-вашему, на следующих выборах у них есть шанс улучшить свой результат?
— Это под вопросом. Потому что внутренний спор у них большой, пока неясно, кто будет следующим руководителем: нынешний сопредседатель АдГ Йорг Мойтен после выборов сказал, что уходит из фракции. Можно ожидать дальнейший крен партии в любую из сторон.
Понимаете, если основа вашей программы — протест, то и ваш результат на выборах будет напрямую зависеть от текущей политической ситуации. То есть избиратель, голосуя за АдГ, как бы говорит, нужен сейчас протест против принимаемых действующими властями решений или нет. Очевидно, сейчас немецкое население в основном сказало, что протест не поддерживает.
«Большая коалиция — это худший из всех вариантов»
— Вторым партнером в коалиции «Светофор» идут «Зеленые». Уже были разговоры о том, что они могут получить пост главы МИДа. Если их лидер Анналена Бербок займет этот пост, как она сможет влиять на внешнюю политику Германии? Учитывая, что в отношении России она занимает, скажем, довольно сдержанную позицию.
— Не знаю, кто на самом деле хочет получить этот пост. Раньше было ясно, что вторая партия в коалиции обязательно получает портфель министра иностранных дел. Но сейчас на коалиционных переговорах партии больше стремятся получить портфели министра финансов и министров энергетики или экологии. Поэтому не уверен, кто получит МИД.
Офис Министерства иностранных дел Германии
Как я уже сказал, политика Германии, страны в центре Европы, по отношению к своим соседям всегда будет прагматичной — независимо от того, какая партия возглавит ее МИД. Я понимаю, что разные страны смотрят с тревогой в сторону разных партий. Но, я думаю, никаких больших изменений на внешнеполитическом треке не будет.
— Остается ли еще возможность создать большую коалицию: правительство с включением в него и ХДС, и всех остальных сил?
— Остается. Почти никто этого не хочет, но возможность остается. Четыре года назад, как я уже сказал, тоже были переговоры трех партий. Но в итоге договориться они не смогли, и мы получили большую коалицию. Не исключаю, что и в этот раз будет нечто подобное. Единственное, в этом году партии, которые ведут коалиционные переговоры, понимают: нужно во что бы то ни стало найти компромисс. Поскольку большая коалиция — это худший из всех вариантов.
— Почему?
— Потому что, если у вас есть большая коалиция (хотя, на самом деле, она будет не такой большой, как раньше), то те две партии, которые выиграли, будто бы проиграли. При таком раскладе это будут либералы и «Зеленые». И да, ранее правившая ХДС, которая при большой коалиции также войдет в правительство, — она сейчас находится в очень сложном внутреннем состоянии.
На выборах немецкое общество дало возможность трем партиям, которые они считают более прогрессивными, внести изменения. Поэтому, если у нас снова случится большая коалиция, это будет, в каком-то смысле, опасный прецедент — он вызовет слишком много неприятия во внутренней политике.
