Все четыре колеса: как живут малоимущие американцы без недвижимости
Фильм «Земля кочевников», выдвинутый в шести номинациях на «Оскар», снят по одноименной книге журналистки Джессики Брудер, вышедшей на языке оригинала в 2017-м. Теперь документальное исследование Брудер оперативно перевели и выпустили на русском. Критик Лидия Маслова ознакомилась с сочинением, сравнила его с фильмом и представляет книгу недели, специально для «Известий».
Джессика Брудер
Земля кочевников
Москва: Манн, Иванов и Фербер, 2021. — Пер. с англ. Д. Смирновой. — 288 с.
В «Земле кочевников» отражены несколько лет подробного, с полным погружением, изучения быта американцев, в основном пенсионного возраста (но не только), живущих в автофургонах и трейлерах и перебивающихся временными сезонными заработками. У книги два эпиграфа, отражающие два ее основных компонента — философский и социально-политический. Первый, из Леонарда Коэна, о том, что повсюду есть трещины, но через них проникает свет, настраивает на лирический лад. Второй, анонимный — «Капиталисты не желают, чтобы кто-либо наживался на их жадности» — по лаконичной категоричности напоминает фразу из книжки «Капиталистические акулы», которую Остап Бендер прислал для деморализации подпольному миллионеру Корейко: «Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путем».
Мысль о том, что богатые жируют обычно за счет простодушных неудачливых бедняков, которые горбатятся за копейки ради наживы кровопийц, Джессика Брудер не так чтобы уж сильно педалирует. Но не вошедшие в фильм во всей красе примеры наиболее безжалостной эксплуатации современных кочевников, вынужденных соглашаться на рабские условия труда, говорят сами за себя — особенно смачными получились сцены на складе компании Amazon. Одна из пожилых сотрудниц называет его «амазоной», а писательница подчеркивает оруэлловско-кафкианский оттенок работы складских фасовщиков, сканирующих многочисленные товары и десять часов кряду раскладывающих их по полкам:
«Часто все ячейки оказывались заполненными. Товар складывать было некуда, работать продуктивно — невозможно, в результате склад превращался в подобие "Замка" Кафки, сущую пытку для перфекционистов»
В книге неоднократно подчеркивается, как важна для внутреннего самоощущения персонажей тонкая грань между бездомным лузером, мечтающим встроиться обратно в социальную систему, и гордым кочевником, который якобы сам не хочет иметь ничего общего с этой уродливой системой. Недаром и в фильме самая запоминающаяся фраза главной героини — «Я не бездомная, у меня просто нет недвижимости». Ей попросту ничего не остается, как заниматься таким аутотренингом, почаще повторяя эту мантру. Когда тебя под вечер жизни, как отработанный материал, выкидывают на улицу с нищенской пенсией и без малейших перспектив, выбор невелик — стать презренным бомжом, покончить с собой или же убедить себя, что ты сам выбрал наилучшую стратегию выживания, спартанскую жизнь на трех квадратных метрах автофургона, и она тебе гораздо больше по душе, чем прежняя, мнимо безопасная, но не такая свободная.
Тема суицида в фильме сохранена и поворачивается жизнеутверждающей стороной — одну из «кочевниц» самым трогательным образом удерживает мысль о двух ее собачках. Однако экранизация оставляет за кадром немало эксцентричных и абсурдистских подробностей. Автор сценария и режиссер Хлоя Чжао избегает слишком явного комедийного компонента, с достоинством пробираясь живописной элегической тропой к вершинам духа, так что какие-то излишне яркие и колоритные описания Джессики Брудер в фильме не пригодились. Например, бесконечное многообразие средств передвижения:
«Машины и грузовички тащат за собой всевозможные жилища, от сверкающих алюминием автобусов до кузовов, оснащенных дверьми и окнами, и каплевидных трейлеров размером с походную палатку. Здесь можно увидеть крошечный домик с фронтовым слуховым окном и дешевыми украшениями, поставленный на опору из двух осей, или грузовик, тянущий за собой обитаемую лодку...»
Российскому читателю это, конечно, напоминает об американском травелоге Ильфа и Петрова. 2008 год с его банковским кризисом сильно пополнил ряды лишенных недвижимости «кочевников», но сама традиция житья на колесах была укоренена в генетической памяти аборигенов еще со времен Депрессии, как видно из такой сценки в «Одноэтажной Америке»:
«Перед нами уже несколько часов ехало странное существо, которое можно было назвать автомобилем только из милости: не автомобиль, а автовигвам с ржавой железной трубой от печки и развевающимися по ветру рваными ватными одеялами, составляющими стены воображаемой кабины. Внутри были видны металлический бак и большие замурзанные дети»
За исключением детей (вместо них у героев книги животные), это очень похоже на наблюдения Джессики Брудер за бытом кочевников. Собранного ею материала вполне хватило бы еще на пару фильмов, в зависимости от угла режиссерского зрения. Один, допустим, мог быть гневно-обличительным, с поиском виноватых и благородным левацким пафосом, а другой, наоборот, в духе циничной черной комедии, пестреющей эпизодами вроде того, о котором Брудер рассказывает в одной из сносок:
«Впервые я принимала бесплатный душ на автомобильной стоянке зимой 2014–2015 годов в городке Кварцсайт. Я вышла из машины, прихватив с собой пакет с мылом, шампунем и тапочками, зашла внутрь, чтобы расплатиться, и, видимо, у меня сильно вытянулось лицо, когда мне озвучили цену в 12 долларов. Водитель, стоявший справа от меня, протянул кассиру свою бонусную карточку и попросил оплатить ею мой душ. "Сэр, вы понимаете, что если воспользуетесь карточкой сейчас, то в течение двадцати четырех часов не сможете использовать ее повторно?" — предупредили его. Водитель поднял руки, понюхал под мышками — сначала слева, потом справа — и пожал плечами. "Надо же, уже неделя прошла", — сказал он»
Джессика Брудер не только сама лично вживалась в шкуру «трудопутников» (как называются они в русском переводе книги), но и мониторила, как эта субкультура выглядит со стороны, в СМИ и интернете (временами, как выясняется, с каким-то даже восторгом). Режиссер Хлоя Чжао подсвечивает беспросветную в общем-то ситуацию эффектными закатами-фотообоями, а также присочиняет от себя восторженные монологи кочевниц про какие-то захватывающие дух ласточкины гнезда, налюбовавшись на которые можно спокойно помереть (мол, не беда, что социум тебя отверг, зато природа всегда распахнет свои объятья). К тому же одухотворенное умное лицо Фрэнсис МакДорманд само по себе не располагает к унизительной жалости или пошлому возмущению социальной несправедливостью.
«В конце концов, позитивное мышление — национальный американский защитный механизм, практически народная забава», — не без иронии подмечает Джессика Брудер с ноткой стоического смирения перед незыблемыми законами мироздания. Так уж устроено испокон веков, что есть два мира: об одном пишет журнал Tatler, о другом — Trailer Life. Ненадолго соприкоснуться эти две галактики, две параллельных вселенных могут разве что в качестве редчайшего астрономического явления. Одно такое произойдет через неделю в голливудском Dolby Theatre, когда замечательная женщина Фрэнсис МакДорманд, скорее всего, получит заслуженный «Оскар» за фильм «Земля кочевников» — и как чуткий продюсер, обративший внимание на честную остросоциальную книгу, и как невероятной органики актриса, приподнявшая образ своей героини над низкой прозой жизни на поэтический пьедестал современной святой пилигримки.
