Андрей Звягинцев передал «Дураку» привет из Канна

Выступление Сокурова на открытии, внеконкурсный «Левиафан» в финале — 25-му юбилейному «Кинотавру» хватало напряжения и без призовой интриги. Тем не менее решения жюри под председательством Андрея Звягинцева ждали с нетерпением: ситуация с распределением наград казалась туманной как никогда.  

Конкурс в этом году был не просто неровным — те несколько картин, что вызывали наибольший интерес, по разным причинам (как правило, в связи с драматургическими просчетами) до главного приза явно не дотягивали. Следовательно, решение о Гран-при в любом случае было обречено на компромисс. 

Этот компромисс мог стать радикальным — и тогда победителем могла бы оказаться единственная документальная картина в конкурсе: «21 день» молодого режиссера Тамары Дондурей о Первом московском хосписе. Работа, поражающая не мастерством (странно было бы ждать этого от дебютанта), но тонкостью и точностью интонации.

Было понятно, что ученица Марины Разбежкиной, девушка из благополучной московской семьи, сумела стать для врачей и пациентов абсолютно своей — частью места, где все стараются сделать так, чтобы оно не превратилось в царство боли и смерти, а оставалось продолжением жизни. Ведь по словам приехавшей на «Кинотавр» дочери основательницы хосписа Веры Миллионщиковой, главы фонда «Вера» Анны Федермессер, смерть — это важнейший момент жизни. 

Представить и поддержать фильм в Сочи также приехала сопредседатель попечительского совета фонда «Вера» актриса Татьяна Друбич. Она призналась, что впервые на «Кинотавре» и теперь очень жалеет, что не бывала здесь раньше, поскольку это «честное место», где всё действительно подчинено кино. 

Решение жюри о присуждении главного приза при всей своей компромиссности тоже было абсолютно честным, хотя и не радикальным. Лучшим был признан фильм режиссера Александра Котта «Испытание» — о взрыве водородной бомбы на полигоне в Семипалатинске в 1953 году.

Картина, важнейшей частью которой является работа с изображением, принесла также приз за операторскую работу — Левану Капанадзе. Фильм снят без единого слова и в большей своей части рассказывает о жизни небольшого местечка близ полигона, несуетной и медитативной, как окружающая природа.

Ощущение тревоги нарастает постепенно — благодаря проехавшей где-то на периферии кадра колонне военных грузовиков или появлению людей в защитных костюмах, ищущих признаки радиации. А кончается всё смертельным рукотворным коллапсом, уносящим жизни героев фильма, вся вина которых лишь в том, что они родились в неподходящее время в неподходящем месте. 

Тему того, что человеческая жизнь может не стоить ничего, подхватывает картина, сюжет которой разворачивается уже в наши дни: «Дурак» режиссера Юрия Быкова.  

Герой фильма Никита (актер Артем Быстров, известный по роли в «Восьмерке») работает сантехником в райцентре и параллельно учится в строительном институте. В один непрекрасный день его вызывают на прорыв трубы в местную общагу, и он видит, что через несущую стену идет огромная трещина, а дом уже наклонился и в любой момент может рухнуть. 

Ясно, что дом надо расселять, но это 800 человек, и девать их некуда по вполне естественной причине: муниципальный жилой фонд «съеден» коррупцией. 

Весь второй акт, то есть серединная, основная часть фильма, — это своеобразный парафраз «Ревизора», когда чиновники валят вину друг на друга, только катализатором ситуации становится не авантюрист, а едва ли не единственный в городе честный и ответственный человек. А в сложившейся ситуации честность и ответственность могут оказаться качествами, несовместимыми с жизнью. 

Фильм сделан с типичными для широкой души Юрия Быкова перехлестами, но социальная узнаваемость абсолютная, сюжет захватывает и авторское высказывание предельно внятное: беда не только в коррупции властей, но и в том, что сами жители аварийного, готового вот-вот рухнуть дома не желают или не могут — вследствие пропитых мозгов — адекватно оценивать реальность, предпочитая до последнего держаться за видимость стабильности.  

На «Кинотавре» у «Дурака» была масса поклонников, фильму прочили Гран-при. Но жюри под началом Звягинцева, видимо, решило взять пример с Каннского фестиваля и наградить самое острое и бескомпромиссное социальное высказывание призом за лучший сценарий (именно эта награда, напомним, досталась в Канне «Левиафану»). Быков со сцены поблагодарил фестиваль и жюри, но видно было, что сильно расстроился. И кто, как не Звягинцев, мог понять его переживания.

Награда за режиссуру была, пожалуй, самой бесспорной. Ее получила Анна Меликян за свой яркий, страстный фильм «Звезда», один из немногих в конкурсе, который не скучно было смотреть. В нем также звучит тема смерти, но заглушается она другой, не менее важной: жажды жизни и прихотливости судьбы. Северия Янушаускайте, сыгравшая в «Звезде» одну из двух главных женских ролей, удостоилась награды «Кинотавра» как лучшая актриса.

Лучшим актером признан Алексей Филимонов из фильма Оксаны Бычковой «Еще один год». 

Специальный диплом жюри у Нигины Сейфуллаевой, доказавшей своим дебютом — чувственной драмой взросления «Как меня зовут», что она в самом скором времени войдет в обойму наиболее интересных российских режиссеров авторского кино.            

Приз за лучший дебют жюри отдало «Классу коррекции» 25-летнего режиссера Ивана Твердовского, снятому в псевдодокументальной, «а-ля Германика», манере, — фильму о подростках из специального класса для «неполноценных» детей, вызвавшему полярные оценки у публики и критики. Одни сочли его пронзительным, эмоциональным и очень честным, другие (и к этой группе присоединяюсь я) — фальшивым и пережимающим во всем: от ситуаций и диалогов до подбора актеров. 

Но самое интересное, что «Класс коррекции» получил и приз от жюри прокатчиков, призванного выискивать  и награждать кино, у которого есть хоть какой-то коммерческий потенциал. Прошлогоднее жюри прокатчиков не ошиблось. Они выбрали тогда «Географ глобус пропил», и фильм Велединского не просто собрал приличную касс — он инициировал государство принять специальную поправку: теперь Фонд кино поддерживает не только чисто коммерческие картины, но и так называемое фестивальное кино, способное заинтересовать широкую публику. 

Вопрос, кто будет всё это смотреть, — один из самых острых и часто задаваемых на «Кинотавре». Ведь фестиваль в Сочи не создает параллельную реальность, он отбирает лучшее из того, что снято в так называемом арт-сегменте (в этом году комиссией было просмотрено 73 фильма и выбрано 14). Кто увидит эти фильмы за пределами «Кинотавра» — вопрос не праздный, особенно в условиях нашего не нацеленного на артхаус проката.