Майя Кучерская оправдала Анну Каренину
Современную Анну Каренину зовут «Тетя Мотя», и ей не надо бросаться под поезд. В новом романе прозаика, критика, литературоведа Майи Кучерской дается довольно неожиданный ответ на вопрос, почему же «все счастливые семьи похожи друг на друга». Этот зачин толстовского шедевра в наши времена выглядит довольно парадоксально. Похожи как раз несчастливые семьи, с их бытовым и психологическим неблагополучием. А у счастливых — у каждой свой секрет.
Главная героиня романа Майи Кучерской, бывшая учительница, а ныне — корректор одной крупной газеты, с «Анной Карениной», конечно, знакома. 30-летняя Марина, или «тетя Мотя», вообще очень начитанная молодая женщина, умеющая чувствовать слово, но, как водится, пасующая перед реальностью. Ее муж Коля живет совсем на другом топливе: он работает в фирме по ремонту компьютеров, а увлекается кайтсерфингом. Горожанка Марина любит говорить, «бессловесный» Коля, как и его деревенская родня, предпочитает петь. Песен, правда, «всего три, четыре».
Коля и Марина случайно познакомились, поженились, родили сына. А потом наступило утро: «Сухое рыданье, тупое лезвие «немогубольшежить» уже ведет, медленно ведет по онемевшей поверхности души. Да ладно уж, ничего особенного: там давно все исцарапано, исколото, истерто — деревянное сиденье пригородной электрички».
Может ли такая семья стать счастливой, особенно если у тети Моти уже появился свой «Вронский», поэт и знаменитый журналист, внимательный собеседник Михаил Ланин.
Куда обратиться такой «тете Моте» с ее метаниями и поисками свободы — этот вопрос и стал отправным для романа. Что ей делать, чтобы оживить «онемевшую поверхность души», перечитывать бессонными ночами Льва Толстого, идти к психологу, священнику или к подружке? Майя Кучерская попробовала собрать все мнения. Внимательнейший автор, она объединила в масштабном романе точки зрения всех участников повседневной драмы. Выслушала всех, и для каждого запрятала в романе небольшой совет, тактичное поучение.
Ланин хочет, чтобы его жизнь крутилась как «музыкальная, переливающаяся цветными огоньками карусель». Коля — чтобы молча нестись на скоростном кайте. Мотя — чтобы воспринимать жизнь во всей ее полноте, а не притворяться, что у нее начисто отшибло вкус и обоняние.
— Я хочу, чтобы этому учили и в семье, и в школе, с первого по одиннадцатый класс — как относиться к будущему мужу, к будущей жене. Что такое душевный труд в семье, почему так важно не хлопать чуть что дверью, а идти другому навстречу и жертвовать, жертвовать собой! Вот чему надо учить, а не, прости Господи, сексуальной грамотности, — заявляет многодетная подруга героини.
И хотя довольно скоро становится понятно, чье предложение по выводу Моти из анабиоза выиграет авторский тендер, читательский интерес здесь держится все 500 страниц. Что станет с «тетей», вернется ли она к простецкому мужу или вместе с Ланиным сделается известной телеведущей, уйдет ли в монастырь или отправится на вокзал?
Выбор Моти — еще и выбор между «парнем из простого народа» и «представителем креативного класса», между традицией и современностью. Парень может при случае и ударить, но это будет освященная веками пощечина. А вот телеведущий сам не верит в тот «прогресс», который воспевает: «Подлинная современность, злободневность — традиционна и не современна».
Роман Кучерской вмещает всё и всех: счастливых, и несчастных, и быт с изменами, и домострой с феминизмом. Мало того, на помощь москвичке Моте мобилизовали и провинцию: параллельно основному сюжету разворачивается история семьи неких Адашевых. Героиня редактирует письма, присланные школьным учителем из города Калинова. В этих хрониках столетней давности — свидетельства о прошлой жизни.
Тогдашние женщины на ухаживания всевозможных «ланиных» реагировали просто и со вкусом: «Я отвечала, что, если он снова заведет подобные речи, мне придется отказаться от участия в нашей постановке, которую все так ждут в городе».
Другая представительница рода Адашевых, юная гимназистка Ириша, мечтала уехать в Москву, чтобы поступить на Высшие женские курсы. Она даже написала об этом послание самому императору. Но письмо отдали ее батюшке:
— Ехать учиться — это искажать саму суть естества женского, это значит отказываться быть тем, кем предназначено природой и Господом — матерью, женой. Когда-то и матушка мечтала уйти в монастырь, стать невестой Христовой, но то Христовой, а ты — чьей? Кому так жаждешь служить?
Сама возможность «следования традиции», преклонения перед «укладом», завораживает Мотю. Пускай даже в эту «традицию» обязательно входит и обещание «не искажать суть естества женского».
Героиня Кучерской может выбирать, и это ощущение последнего выбора очень мощно поддерживает нервное повествование. Автор торопится выговориться — без оглядки, без одергиваний. Потому что уже по ходу действия вольное «чего хочет женщина» постепенно скукоживается до жестокого вопроса: «что еще ей дозволено хотеть».
Современную «Анну Каренину» зовут «тетя Мотя», ей не надо бросаться под поезд, но пока не понятно, действительно ли это преимущество.
