«Я могу приехать в Москву и встретиться с Нарышкиным»

Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) 2 октября голосовала по резолюции к мониторинговому докладу России. Многие содержащиеся в ней пункты уже вызвали нарекания со стороны российской делегации, которая голосовала против. Еще бы! Тут и требование пересмотреть приговор Pussy Riot, прекратить разгонять демонстрации, модернизировать закон об альтернативной службе. Но самый большой скандал вызвала даже не резолюция, а рекомендации ПАСЕ Комитету министров. Глава российской делегации в ПАСЕ Алексей Пушков заговорил о беспрецедентном переносе мониторинга России в КМСЕ. Глава ПАСЕ Жан-Клод Миньон с такой интерпретацией категорически не согласен.

— Российская делегация настаивает, что рекомендация, принимаемая сегодня ПАСЕ, по сути переводит мониторинг России на уровень Комитета министров (КМСЕ)…

— У Совета Европы прописан регламент, он един и обязателен для всех. Есть вещи, которые существуют столько, сколько и сам Совет Европы. Это, в частности, касается всей процедуры мониторинга. Страны, вступая в Совет Европы, подписываются под определенными обязательствами и потом время от времени проходят проверку. Исключений нет. По правилам мониторинговые процедуры вынуждены проходить многие страны каждые два года. Так что критиковать ПАСЕ можно только за одно — что мониторинговый доклад по России не делался семь лет. И в нынешнем докладе по России объясняются причины такой задержки.

— А сам доклад объективен?

— На мой взгляд, он получился большим и сбалансированным. Там отражены все минусы и плюсы. В этом и задача мониторинга — показать, что получается у России, а что — нет. Если говорить только об успехах, то какой смысл вообще что-то исследовать?

— Но есть еще резолюция, вызывающая много вопросов…

— Резолюция — это четыре страницы текста. Они своего рода кредит доверия стране от Совета Европы. Мы лишь просим наши правительства прочесть то, что сделал комитет по мониторингу, который также, кстати, рекомендовал принять рекомендации Комитету министров. Все в рамках процедуры. За последние годы рекомендации ПАСЕ к КМСЕ были приняты в отношении Грузии, Латвии, Турции, Украины, России, Боснии-Герцеговины, Молдавии, Сербии, Албании. Как видно из этого списка, рекомендации — это совершенно нормально.

— Что же так возмутило россиян?

— Думаю, проблема в недопонимании ситуации со стороны российской делегации. Наши российские друзья, кажется, не поняли, что произошло. Я позвонил главе международного комитета российской Думы Алексею Пушкову в прошлую среду. Он сказал, что Россия не может согласиться на такой вариант резолюции. Тогда я позвонил главе мониторингового комитета и всем, кому следовало, и попросил подкорректировать текст. Что и было сделано. Но Пушков дал мне понять, что проблема остается — она в сути резолюции. Вот тут я уже ничего сделать не могу — это в компетенции комитета по мониторингу, я не могу вмешиваться в текст резолюции, проголосованной на комитете.

— Но реакция России была очень бурной…

— Для диалога нужны двое. Ничего исключительного в отношении России не происходит! Многие проблемы можно решить путем так называемой парламентской дипломатии, переговорами, дружескими отношениями. Если Нарышкин решил не приезжать по причинам, которые мне так и не понятны, что ж, я могу приехать в Москву и встретиться с Нарышкиным. Это не первый раз, когда спикер ПАСЕ едет в Москву. И я уже заявил Пушкову, что готов приехать.

— Так для переноса мониторинга в КМСЕ нужно специальное решение ПАСЕ и отказ ассамблеи от собственного мониторинга?

— Но в тексте рекомендации нет даже слова «мониторинг»! Мониторингом занимается только ПАСЕ.

— А для завершения процедуры мониторинга?

— Для этого нужны объективные причины. Если все хорошо, если все обязательства исполнены. Такие страны есть. На мой взгляд, России нужно стремиться к тому, чтобы ее мониторинг завершился, чтобы в один прекрасный день ассамблея сочла, что все выполнено и все хорошо. Тогда комитет по мониторингу предложит ассамблеи завершить процедуру. Я бы о таком только мечтал, ведь я в свое время голосовал за принятие России в Совет Европы. И я в какой-то степени ответствен за то, как идут дела у России. В нынешнем докладе зафиксированы позитивные сдвиги. Но, конечно, есть и недостатки. Даже во Франции они есть, несмотря на все петушиные крики о «родине демократии»...

— Но в резолюции есть пассажи, которые Россия не может исполнить. Зачем было их туда включать?

— Но как ПАСЕ может сказать что-то иное по части Южной Осетии или Абхазии? Или вообще промолчать? Достаточно вспомнить, какие были в ассамблеи обсуждения этого вопроса в 2008 году, когда война разразилась. А какие были резолюции!..

— Так зачем давать КМСЕ право мониторить такие требования?

— Потому что речь идет о выполнении Россией своих обязательств перед Советом Европы.

— Но Pussy Riot не входят в число таких обязательств!

— Опять же, промолчать нельзя. Международные эксперты осудили столь жестокий приговор в отношении Pussy Riot. Конечно, никто не сомневается в праве российского правосудия решать как ему будет угодно. Наверное, для него нормально два года тюрьмы для молодых женщин за такой проступок. Но затронуть эту тему было надо.

— Российская делегация упирает на то, что рекомендации появились внезапно и без согласования с ней…

— Рекомендации были обсуждены на комитете по мониторингу. Это была специальная поправка. Комитет решил, что ее надо вынести на ассамблею, за это проголосовало большинство. Все в рамках процедуры. Я думаю, что текст резолюции или какие-то пассажи в докладе могли бы вызвать недовольство российской делегации, ну так давайте обсуждать! На ассамблее — в рамках дискуссии по докладу...