Кремль и Евросоюз разошлись во взглядах на судьбу Асада

Последним аккордом визитов Владимира Путина в Берлин и Париж стала совместная пресс-конференция российского и французского президентов. Путин и Франсуа Олланд продемонстрировали разногласия в подходах к решению сирийской проблемы. Но проявили поразительное единодушие в другом: оба назвали провокационным вопрос «Известий», какая из двух стран, Франция или Германия, является для РФ более приоритетным партнером. В конце пресс-конференции, однако, Олланд неожиданно поблагодарил «Известия» именно за этот вопрос.

После посещения Белоруссии президент России за один день побывал в двух странах, ключевых партнерах РФ в Евросоюзе, — Германии и Франции. Оба визита носили максимально неформальный характер. Подписания каких бы то ни было документов не произошло, да и не планировалось.

Главной темой европейской поездки президента стал сирийский вопрос. Вернее, на переговорах за закрытыми дверями о ситуации в Сирии говорилось не так уж и много.

Самый острый вопрос международной политики на сегодняшний день главы государств предпочли обсуждать открыто — на пресс-конференциях по итогам встреч.

Главный итог: подходы Москвы и Евросоюза к решению сирийской проблемы различаются основательно. Россия настаивает на необходимости усадить сирийского президента Асада и лидеров оппозиции за стол переговоров, урегулировать конфликт политическими методами. Европа тоже пропагандирует мирный исход конфликта. Однако, в отличие от РФ, требует, чтобы его результатом стал непременный уход президента Сирии со своего поста.

На пресс-конференции в Берлине Путин и Меркель старательно делали вид, что никаких противоречий не существует.

— У нас нет различий в оценке, ситуация в Сирии ужасная. Никто не заинтересован в том, чтобы там была гражданская война. Мы делаем упор на достижении политического решения, — заявила канцлер ФРГ.

Владимир Путин выступил в том же духе.

— Люди, которые говорят, что Россия поддерживает какой-либо режим, ошибаются. С президентом Сирии у нас добрые отношения, но мы не поддерживаем ни одну из сторон, от которых исходит угроза, — подчеркнул он.

Российский президент констатировал, что «сегодня в Сирии мы видим нарождающиеся элементы гражданской войны и это крайне опасно». При этом Москва не готова прекращать поставки вооружений в Сирию.

— Россия не поставляет таких вооружений, которые могли бы быть использованы в гражданском конфликте, — сказал Путин.

Но уже через несколько часов, в Париже, расхождения в подходах к решению вопроса были продемонстрированы более чем отчетливо.

В отличие от Меркель французский президент Олланд выразил позицию прямо.

— Асад ведет себя совершенно неприемлемым образом (в первую очередь имелась в виду недавняя бойня в Хуле, в результате которой погибло несколько десятков мирных граждан. После этого европейские государства отозвали из Сирии послов. — «Известия»). Ситуацию можно разрешить только путем ухода Асада со своего поста, — заявил он. По словам Олланда, необходимо предусмотреть возможность давления и санкций в отношении сирийского режима — иначе «есть риск дестабилизации ситуации, гражданской войны».

В своей прямолинейности Олланд зашел еще дальше.

— Господин Путин спешит, он устал, ему надо на самолет, — сообщил президент Франции журналистам. — Я надеюсь, вы зададите мало вопросов. Но если он покинет нас до того, как вы зададите вопросы, я готов ответить за него.

Складывалось впечатление, что Олланд буквально выпроваживает гостя. Однако источник в российской делегации заверил корреспондента «Известий», что со стороны президента Франции это была всего лишь шутка.

— Между Олландом и Путиным установились теплые, хорошие отношения, — уверил он.

Владимир Путин, услышав шутку коллеги, и глазом не моргнул. Что касается возможных санкций в отношении Асада, то, по словам российского президента, они должны вводиться только с санкции Совбеза ООН. Глава государства недвусмысленно дал понять, что у европейских лидеров однобокое восприятие внутрисирийского конфликта.

— Трагедия в одном селе (в Хуле. — «Известия») стала достоянием СМИ, ее все обсуждают. А сколько человек погибло от рук противоположной стороны, так называемых боевиков?! Что касается господина Асада лично, то он гораздо чаще бывал в Париже, чем в Москве, — сказал Путин.

Последняя реплика адресовалась французскому журналисту, который спросил, приютит ли Путин президента Сирии, если тот решит приехать с семьей в РФ. Но на реплику Путина отреагировал Олланд.

— Визиты Асадов, отца и сына, — это было в другие времена. Здесь моей ответственности нет, — поспешил он отмежеваться от внешнеполитических «грехов»  своих предшественников на президентском посту.

Обстановка потихоньку накалялась. Путин напомнил, к чему привело внешнее вмешательство в дела Ливии и Ирака.

— Куда эти страны сейчас движутся? Ответа нет. Поэтому мы предлагаем хотя бы в Сирии двигаться взвешеннее. Для нас (России. — «Известия») будет приемлемо любое решение, которое будет приемлемо для сирийского народа. Но мы не можем решить вопрос устройства государства без участия его граждан, — подчеркнул он. После этого президент сделал французскому журналисту, задавшему вопрос, предложение: «Вот вы поезжайте в Каир и поучаствуйте там в выборах президента. Вы же не можете».

— Уход Асада от власти — это необходимое условие для решения проблемы, — выслушав гостя, вновь заявил Олланд. Таким образом, в подходах к сирийской проблеме президенты России и Франции так и не смогли найти общий язык.

Корреспондент «Известий», предварительно оговорившись, что вопрос носит несколько провокационный характер, спросила у президента России, какая из двух стран, Франция или Германия, стоит в шкале наших приоритетов выше?

— Действительно, вопрос некорректный и провокационный, — с явным удовольствием согласился Путин. И с не меньшим удовольствием ответил на него.

— И с Францией, и с Германией нас связывают давние отношения. Не случайно я приехал и в Берлин, и в Париж. Но вот смотрите: годовой оборот с Францией у нас составляет $28 млрд. А с Германией — $72 млрд. Чувствуете разницу? Наш бизнес в прошлом году проинвестировал в экономику Германии почти $6 млрд, а Германия к нам проинвестировала $29 млрд. Во Францию же у нас проинвестировано $140 млн. Вот и ответ на ваш вопрос. Соответствует ли уровень сотрудничества в экономической сфере потенциалу обеих стран (в данном случае, Франции и РФ. — «Известия»)? Нет, не соответствует. Но есть перспективы.

Эти самые перспективы — в каких именно направлениях могли бы развивать сотрудничество наши страны — глава государства старательно перечислил.

Второй вопрос «Известий» касался знакомства с французским президентом: «Считается, что первое впечатление самое верное. Какое впечатление на вас произвел господин Олланд?»

— Мы очень долго беседовали, и я уверен, что у нас сложатся хорошие отношения. Во всяком случае, мне было комфортно обсуждать с президентом Франции самые острые темы, — Путин предпочел ограничиться сухими протокольными словами. И это наводило на подозрения, что большого восторга знакомство с Олландом у него не вызвало. Во всяком случае, пока.

40-минутная пресс-конференция подошла к концу, главы государств начали прощаться с журналистами. И вдруг президент Франции неожиданно произнес: «Я бы хотел поблагодарить российскую журналистку за ее вопрос. Он действительно был провокационный. И вы были правы: первое впечатление самое верное».

Увы, Франсуа Олланд не сказал, какое впечатление на него произвел российский президент. Но, похоже, намек Путина на необходимость наращивать экономическое сотрудничество понял прекрасно.