Монументальная стенограмма

Есть у Петербурга негласный символ, не описанный в туристических путеводителях. Это брандмауэры, иначе говоря, "слепые стены". Кто-то считает, что они портят облик города своим невзрачным видом, кто-то, напротив, видит в них особый шарм. О том, как лучше преподносить эту "визитную карточку" непарадного Петербурга, художники-монументалисты говорили недавно в Доме архитекторов (особняке Половцева на Большой Морской, 52). Тема заседания, давно уже назревавшая, была обозначена довольно остро: "Брандмауэры: будущее монументальной пропаганды, экспансия дизайнеров или террор граффитистов?".

У брандмауэров неоднозначный статус в архитектурной среде - вообще-то, это часть здания, которая не должна быть видна. Поэтому эстетическая ценность брандмауэров спорна. Эти противопожарные глухие стены (по-немецки brand - пожар и mauer - стена) из несгораемого материала, расположенные между плотно стоящими рядом домами, выполняют сугубо практическую функцию. Так называемое "правило бранд­мауэров" ввел в 1717 году архитектор Жан Батист Леблон: парадные улицы в обязательном порядке застраивали домами, стоящими вплотную, без зазоров для проезда.

В Петербурге большинство глухих стен появилось при возведении доходных домов. Они остались на виду в связи с тем, что строения поблизости были позже снесены. Чаще всего эту "изнанку" можно наблюдать в Петроградском, Адмиралтейском и Василеостровском районах. Как правило, старые дома привлекают райтеров (граффити-художников) своей заброшенностью и сплошными фактурными стенами - для аэрозольных рисунков они подходят как нельзя лучше, да и уничтожением нанесенных изображений городские службы не очень-то озадачиваются. За последние полтора десятилетия цветным "декором" обзавелись почти все брандмауэры в центре города. Но все же о настоящем "терроре граффитистов", означенном в теме заседания архитекторов и художников, говорить здесь не приходится. Невозможно незаметно покрыть рисунком сплошную стену пятиэтажного дома, не располагая к тому же техническими средствами - лесами, лебедками, подъемником и огромным количеством краски. Вооруженные баллончиками художники могут закрасить стену на высоте разве что двух метров - выше обычно остается облупившаяся краска или голый кирпич. Несмотря на массу творческих идей петербургских художников, городские власти к их инициативам относятся прохладно, и только самым рьяным энтузиастам удается одолеть бюрократические барьеры.

Вернисаж Петроградки

Новатором в оформлении стен стал Петро­градский район, администрация которого пошла навстречу молодым художникам-монументалистам из творческого объединения "33+1" . В номере от 13 мая 2009 года "Известия" писали об их проекте "Ребятам о зверятах" - росписи стен рядом с детским садиком № 82 на Зверинской улице. Тогда художница Юлия Августинович призналась: "На согласование эскизов с властями ушли два месяца и куча бумаги. А ведь никто эти бумажки-то и не смотрит толком". С тех пор "33+1" успели осуществить немало новых замыслов. На их счету очень нежная роспись "Луг" на Бармалеева, 21, возле детской площадки. Это не сразу заметное с улицы панно в сепиевых тонах: камыши, в которых бродят фазаны, журавли и утки. "Летающие скейтеры" на Введенской, 9, парят над молодежной спортивной площадкой. А если обойти роскошное зеленое строение на Ленина, 8, - бывший доходный дом лесопромышленников Колобовых 1910 года постройки, часто мелькающий в фильмах и сериалах, - то неожиданно натыкаешься на штукатурный "срез". Он дополнен монументальным эклектичным пейзажем - контуром двух переулков, по которым "льется" волна из рисунков граффити, "стекая" вниз, к футбольному полю. По замыслу художников, уже нанесенные неизвестными деятелями рисунки внизу стены объединяются в красочную волну - что-то вроде постамента для основной картины, и это решает проблему вандализма. Руководитель мастерской Павел Шугуров считает, что городу это приносит только пользу: "Существует медицинское объяснение вредности брандмауэров для психики, - говорит он. - Наука видеоэкология утверждает, что постоянное созерцание гомогенных (сплошных) стен может привести к переутомлению и психологическому расстройству, так как взгляду необходима какая-то "точка опоры". Свежие росписи соседствуют с полуразрушенными отголосками прошлого - на улице Ленина, к примеру, деревья заслоняют проржавевшее панно "Ленинские места Петроградского района" на торце дома № 17.

Недооцененные идеи

Оптимистический настрой молодых арт-альпинистов (как называют себя члены "33+1") маститых художников не вдохновляет. "То, что мы видим на Ленина, 8, просто большая стенгазета, довольно слабо выполненная, - считает художник-монументалист, член Союза художников Санкт-Петербурга Владимир Михайлов. - Несомненно, брандмауэры можно и нужно облагораживать - обойдя центр города, я насчитал более 180 потенциальных художественных площадок, около 20 страшных пустых стен только между 15-й и 16-й линиями Васильевского острова. Но одной молодой энергии здесь недостаточно. Ребята могли бы посоветоваться с нами хотя бы, ведь роспись здания, особенно в историческом центре, - это огромная ответственность". Ему вторит коллега - художница Мария Ермакова: "На эстетический облик города такие стены никак не влияют, однако художник, приступающий к росписи брандмауэра, должен просчитывать свое вхождение в архитектуру. Город - лучшая площадка для монументального искусства, но все же уличное искусство должно быть упорядоченным". Художники готовы бороться с этой бессистемностью, но останавливает их не только бюрократическая волокита - в один голос они сетуют на то, что денег, выделенных администрацией города, может хватить разве что на аренду лесов для росписи стены. По этой же причине "заморожен" ряд проектов "Студии креативной вещи", где спроектировали сквер Андрея Петрова на Каменноостровском проспекте. Художник студии Александр Добровольский увлеченно рассказывает о том, как создавался сквер: брандмауэры решено было оставить "пустыми", чтобы они служили обрамлением для скульптур и фоном для барельефов. Заводя речь о других проектах - лебедях из зонтов на Лебяжьей канавке, символе правосудия перед Конституционным судом, - художник сообщает: "В этом году главный архитектор города Юрий Митюрев открыто заявил нам, что у города "нет средств" на поддержку монументального искусства. А частным спонсорам, как мы знаем, нужны только гламур и глянец!" Видимо, поиск спонсоров - удел молодых художников. Мэтры себе этого позволить не могут.

Беззащитный монументализм

Глухие стены, возможно, преображались бы быстрее, если бы кто-то лоббировал идеи художников во властных структурах. С момента отставки главного художника Петербурга Георгия Шереметьева прошло больше года, но должность остается вакантной. Сегодня решения по эскизам росписей брандмауэров принимает рабочая группа по художественному оформлению города, заседания которой проходят в комитете по градостроительству и архитектуре (КГА). Там же рассматриваются проекты памятников и мемориальных досок. "Я согласен - нынешний подход к городской среде отличается бессистемностью, - говорит начальник отдела эстетики и дизайна городской среды КГА Андрей Жилин. - Петербург - город изначально концептуальный, таким же должен быть и подход к нему. Может быть, есть смысл работать с новыми районами? Даже в отсутствие брандмауэров они выглядят зачастую уныло и однообразно". То же говорила весной этого года председатель комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) Вера Дементьева - опасаясь за исторический облик зданий, она предложила перенести художественные эксперименты за пределы центра города.

Вопрос брандмауэров - это вопрос отношения к ним городских властей. В Риге, например, владельцы исторических зданий с помощью реставраторов восстанавливают старинную рекламу на стенах домов, считая ее "реликтовым образцом урбанистического дизайна". Видимо, и в Петербурге продвижение и сохранение монументального искусства - дело рук самих монументалистов. И меценатов, соответственно.