Антракт на Большой Никитской
В минувшую субботу и.о. первого заместителя мэра Юрий Росляк распорядился приостановить строительство "Геликон-оперы" во дворе усадьбы Шаховских. В списке знаковых решений последних трех недель - по Боровицкой и Пушкинской площадям, Провиантским складам, палатам Гурьевых - решение по Шаховским самое трудное для городского правительства. Театр строится из московского бюджета, город и заказчик, и согласующая инстанция. А значит, несет сугубую ответственность за происходящее на Большой Никитской, 19.
Вся проблематика московской старины сходится в фокусе этой истории. Внимательным читателям нашей рубрики она известна в деталях, "Известия" за последние годы обращались к этому адресу неоднократно. Искусственное столкновение "двух культур" - театра и наследия; вторжение новой архитектуры в тело и на территорию памятника; манипуляции с предметом охраны и с самим охранным статусом; незаконные согласования; снос усадебных строений; уличный протест и критика СМИ; демагогический пиар или высокомерное молчание в ответ; гарантии ушедшего мэра на фоне прокурорских проверок...
Сопоставимо важным знаком стало решение Владимира Ресина отказаться от перекрытия двора Провиантских складов. На том же градсовете принималось решение по депозитарию кремлевских музеев; публика и СМИ ждали только этого решения, и прецедент Провиантских остался недооцененным. Между тем он куда важнеe. Уже приходилось говорить, что отказ от проекта депозитария - это "всего лишь" отказ от лужковского вкуса и от давления этого вкуса. Но нет иных гарантий от дурновкусия и его давления в будущем, чем гарантии закона. Отказ от нового строительства на Провиантских складах как раз и стал знаком возвращения к закону.
Мы годами говорили и писали, что капитальное строительство на территории памятников запрещено; что реконструкция (не путать с реставрацией) запрещена; что запрещена градостроительная деятельность. Таков язык закона. По-простому это означает, что архитектурному творчеству не место на памятнике, если это не реставрационное творчество. Что памятник есть завершенное творение, а не сырец для нового творения.
Технически это означает, что памятник и его территория относятся к ведению органов охраны наследия, а не к совместному ведению с архитектурными органами. В случае Москвы - к ведению Москомнаследия, а не Москомархитектуры. Само появление главного архитектора или подписанных им бумаг на памятнике старины есть знак тревоги.
Жертвами обратного представления пали Гостиный Двор, Петровский путевой дворец, "Царицыно" и разные другие "любимцы" Юрия Лужкова. Повсюду "оригинальные" архитекторы доминировали над архитекторами-реставраторами. Повсюду главный архитектор утверждал параметры, поскольку реставрация осложнялась новым строительством, на выходе получались новые высоты, квадраты и кубы. Прокуратура молчала, говорил Лужков. "Закон не догма, - говорил он, - а повод пофилософствовать". Лишь на последнем (первом без Лужкова) градсовете его команда согласилась: догма.
У обозревателя "Известий" было единственное очное столкновение с Лужковым, и как раз по Провиантским складам. На одном из градсоветов кто-то сравнил проект их перекрытия с перекрытием двора Хлебного дома в "Царицыно". "Что, разве плохо получилось?" - спросил Лужков у градсовета. "Плохо", - крикнул я из зала. "А народу нравится. Мы из-за вас одного архитектуру переделывать не будем". Чистое Зазеркалье! Простой ответ: "вот и не переделывайте", - пришел, что называется, уже на лестнице.
Лужков уйдет не скоро. Он поселился в головах экспертов, научившихся хватать правое ухо левой рукой. В зависимости от цены вопроса они родную мать проэкспертируют и не найдут в ней ценности. Это они обложили усадьбу Шаховских такими бумажками, что Юрий Росляк дал месяц на разбирательство. Кстати, на встрече с Владимиром Ресиным "Архнадзору" обещали, что тексты всех экспертиз появятся, наконец, на сайте Москомнаследия. Ждем.
Лужков поселился в головах архитекторов, способных "поправлять" Баженова и Казакова, Кваренги и Стасова. Академик Юрий Платонов, двадцать лет(!) мысленно перекрывавший Провиантские склады, растерянно говорил на градсовете, что потомки примут иное решение. Эту когорту возглавляет - в силу своего общественного положения, помноженного на убежденность, - президент Союза архитекторов России Андрей Боков, кстати, автор проекта "Геликон-опера". Избранный на пост недавно, Боков совпадает с уходящей эпохой. И в этом его драма.
Еще один знак: на днях "неназванный источник в мэрии" сообщил, что знаменитый Синодальный дом не будет отдан на съедение боковскому "Моспроекту-4". Что охранный статус памятника будет подтвержден. Та же канва событий: столкновение культур, консерватория против мемориальных квартир церковных композиторов, библиотека вместо жилой планировки. И, между прочим, та же улица - Большая Никитская.
Но вернемся к усадьбе Шаховских. Деньги отпущены и работают. Много снесено и что-то построено. Тем более знаковым станет окончательное решение. Разворот из такого положения - это не только разворот стройкомплекса. Это разворот умов.
