Жизнь в камышовых стенах
Конструктивизм: сохранять невыгодно, сносить стыдно. Столица потеряет уникальные "рабочие поселки" 1920-1930-х годов?
Пока власти решают, что делать с обветшавшими поселками эпохи конструктивизма, корреспонденты "Известий" навестили один из чудесных домов, чтобы ощутить атмосферу здешней жизни.
Дом 18/20, корпус 10 на Большой Почтовой улице (в десяти минутах ходьбы от метро "Бауманская ) - один из полутора десятков домов Буденовского поселка, за прошедшую неделю ставших знаменитыми благодаря многочисленным телесюжетам. И один из тех, о которых столичные чиновники говорят: "Износ здания - 61- 100%".
Хозяин одной из здешних квартир Александр Курочкин среди соседей известен тем, что в конце прошлого года отправил письмо в Москомнаследие. Рассказал охраняющим столичные памятники, что как раз в таком и живет: межквартирные стены в нем сделаны из камыша (в эпоху больших социальных катаклизмов на жилье принято было экономить, да и фантазии архитекторов часто не успевали за развитием строительных технологий), а межкомнатные - из досок. Рамы окон сгнили, а полы прогибаются (семья Курочкиных живет на первом этаже) и давно бы уже упали, если бы не держались на многочисленных подпорках, которые они с женой предусмотрительно подставили. А также поинтересовался: будет ли "объект культурного наследия", в котором обитает его семья из пяти человек, в ближайшее время обеспечен гос-охраной либо как минимум капитальным ремонтом? Потому что подобные его дому здания с деревянными перекрытиями либо полностью разрушаются (в них проваливаются подъезды), либо хорошо горят.
Не то чтобы Александр Иванович не любил свой дом. И тем более его жена, которая родилась в нем 62 года назад. Вместе они с удовольствием показывают удобную 10-метровую кухню, просторные комнаты.
- В 1963 году у нас был капремонт: кухню изменили, ванную прибавили, туалеты перенесли. В некоторых квартирах до этого ванн вообще не было, а после ремонта они появились. Жильцов тогда на целый год переселили. Может быть, нам и сегодня удастся здесь остаться? Есть хоть капля надежды? - спрашивает хозяйка. Рассказывает, что ее родители поселились здесь в 1928 году, а когда заходил разговор о переезде, мама всегда говорила: "У меня здесь кладбище". А теперь и у нее самой на этом соседнем Введенском кладбище лежат и мама, и бабушка.
Уезжать из дома не хотят не только Курочкины. Пожилая соседка с пятого этажа тоже не представляет, как лишится родного гнезда, хотя уж несколько лет из-за болезни и отсутствия лифта сидит в четырех стенах.
- Даже если наш дом сломают, мы за то, чтобы остаться жить здесь, на прежнем месте, - говорит Ирина Курочкина. - Готовы даже доплатить, если квартиры в новом доме на месте нашего окажутся дороже.
Но устроит ли такой вариант инвестора, которому приглянется этот дом?
Нельзя из "рабочих поселков" сделать конфетку
Александр Кибовский,
руководитель Росохранкультуры:
- Вопрос сохранения рабочих поселков не только московский, но и федеральный. Нигде больше в России нет такой архитектуры и в таком количестве. Мы должны найти решение, как эту ценность сохранить. Что касается той концепции, которую мы сегодня обсуждаем, в ней, как мне кажется, нет четко прописанных целей и прогнозируемых результатов.
Александр Кудрявцев,
президент Российской академии архитектуры:
- Я уверен, что нынешнее небрежение общества к этим памятникам скоро сменит понимание. Главная опасность - снос. Это неверный путь, хотя и более экономичный и эффективный. Самое правильное сегодня - сохранить для этих жилых комплексов статус выявленных объектов наследия. К тем, что уже его имеют, я бы добавил Хавско-Шаболовский поселок, Анненгофскую группу - правда, это уже не в ЦАО. Приспосабливать к жизни их нужно, но разрешать делать с ними все, что хочешь, - нельзя.
Наталья Голубкова,
эксперт Москомнаследия:
- Статус памятника совсем не мешает проведению работ по приспособлению зданий к нормальной жизни - с модернизацией инженерного оборудования и даже заменой перекрытий. А вот если самые интересные комплексы жилой застройки 1920-1930 годов превратятся в "ценные градоформирующие элементы среды", то защитить их, к сожалению, вряд ли удастся. Я боюсь, что, когда начнется реальное воплощение проектов, мы столкнемся с бесконечными проблемами. Потому что заказчики, которые будут работать на этих объектах, станут ходить за нами и выпрашивать изменить то одно, то другое. И мы не сможем им противостоять.
Юрий Волчок,
завотделом отечественной и зарубежной архитектуры новейшего времени НИИТАГ:
- Когда мы ездили в Берлин в составе команды Москомнаследия, я слышал совсем другую концепцию - там наиболее ценные "рабочие поселки" представляли как памятники, требующие реставрации, которые вопреки всему нужно сохранить. Кстати, маленькие квартиры в домах архитекторов-конструктивистов - одни из самых дорогих в Берлине. И почему-то там никому не приходит в голову что-то к ним пристраивать, переделывать... Москва тоже может найти достойное решение, не надо только противопоставлять реставрацию и ремонт, а совмещать и то, и другое.
