Решать квартирный вопрос в Москве начали с ночлежек
В год 15-летия Московской думы мы продолжаем вспоминать о том, как жила и управлялась столица в былые времена. Если внимательно изучить архивы городского общественного самоуправления, окажется, что тот же квартирный вопрос, так испортивший столичных обывателей в советскую эпоху, мучил их задолго до 1917 года. Недаром на заседаниях дореволюционной городской думы он всплывал регулярно и неотвратимо.
Как свидетельствуют переписи, столетие назад, как и сегодня, московское население росло по большей части за счет мигрантов: естественный прирост давал ежегодную прибавку населения всего в 1%, в то время как "пришлые" добавляли втрое больше. Обеспечивая при этом массу проблем. К примеру, в 1902 году, когда впервые сосчитали московских бездомных, оказалось, что их в городе 15 тысяч. При этом 6 тысяч ютились на самом знаменитом и смачно описанном столичным бытописателем Гиляровским московском "дне" - Хитровом рынке.
Гласные, то бишь депутаты московской думы, по собственному почину совершившие первый ночной рейд на знаменитую Хитровку весной 1899 года, обнаружили, что в 155 квартир четырех ее ночлежных домов набилось почти 6 тысяч человек - какие уж тут санитарные нормы! А поинтересовавшись, сколько же они отдали за свой босяцкий ночлег, депутаты выяснили, что за 1 куб. сажень, то есть 9,71 куб. метр жилого пространства (до революции его мерили не на "квадраты", как сегодня, а на "кубы"), ночлежники заплатили больше, чем благополучные обыватели, обитавшие в благоустроенных жилищах. Выяснилось также, что обирали их не хозяева малопригодных для человека халуп, а посредники-спекулянты, бравшие их в аренду и под самую завязку забивавшие безработным и бездомным людом, пришедшим на заработки в Москву.
Закрыть на все это глаза Москва не могла хотя бы из чувства самосохранения - ведь из-за перенаселенности и полной антисанитарии Хитровка поставляла, особенно в разгар нередких тогда эпидемий, в 5-6 раз больше больных, чем любая другая территория. И хотя в те далекие годы обеспечение граждан жильем считалось сугубо частным делом самих граждан, городское сообщество не стало игнорировать проблемы нуждающихся хотя бы во временной в крыше над головой и приняло историческое решение: для борьбы со злом - частными ночлежками - открыть собственные дома "ночного пребывания".
К 1913 году в ведении городского управления их было уже шесть. В двух - имени К.В. Морозова, представителя известного своей благотворительностью купеческого клана, и "Ермаковском", построенном на деньги владельца текстильных фабрик Флора Ермакова, завещавшего городскому сообществу огромную сумму "на помощь бедным людям", - имелись еще и дешевые городские столовые. При остальных - частные буфеты, действующие под присмотром городской управы. Правда, опасаясь, что дармовое жилье превратит пусть и бездомных, но вполне трудоспособных граждан в хронических тунеядцев, в четырех временных пристанищах установили плату за ночлег - от 3 до 6 копеек с человека. Дороже всего обходилась ночь в "Ермаковском" доме, хотя это не помешало ему принять в одном только 1911 году полмиллиона бездомных. В то время как на Хитровском "дне", да и в некоторых городских ночлежках можно было рассчитывать только на "удобства" во дворе да место на неразгороженных нарах, так что ночующим приходилось спать тесно прижавшись друг к другу, в "Ермаковском" доме их ждала невиданная для бездомного роскошь - клозеты со сливом, умывальные комнаты, отделения для сушки одежды с отдельными шкафами, в спальнях - отдельные железные койки. Да и снаружи это представительное здание, построенное в Орликовом переулке по проекту архитектора Иванова-Шица, ничем не походило на ночлежку. Иначе в нем не поселилось бы в советские времена могущественное ведомство - Госснаб СССР.
Однако на ночлежках город не остановился. Депутаты обследовали еще и "коечно-каморочный жилфонд", причем очень подробно и по всей территории города (отчет об этом под названием "Жилища беднейшего населения Москвы" был напечатан в "Известиях Московской городской думы" за 1902 год). И здесь, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, все выглядело почти так же безнадежно, как с Хитровкой, - сырые и переполненные помещения без водопровода и канализации, но зато с квартплатой - в пересчете на единицу обитаемого кубометра - незначительно меньшей, чем в благоустроенных домовладениях. Причем превратить эти жилища, в которых сто лет назад обитало 175 тысяч москвичей (то есть каждый шестой), в более пригодные для жизни за счет доходов их обитателей, имевших постоянный заработок и снимавших жилье на долгий срок, было абсолютно нереально. В общем, после долгих обсуждений "коечно-каморочного" вопроса городской думе пришлось в очередной раз что-то решать. На этот раз думцы сошлись на том, что снабжение беднейшего населения дешевым и в то же время здоровым жильем - обязанность города. Так в начале ХХ века Москва впервые признала необходимость строить жилье самостоятельно, за счет городского бюджета. Но это - отдельная история.
