Как дума "о делах сидела"
В год 15-летия Московской городской думы мы продолжаем рассказ о том, кто и как управлял Москвой в былые времена (первый материал под рубрикой "Века столичной власти" вышел в номере "Москвы" от 27 февраля 2008 года). Историческая ретроспектива была бы неполной без рассказа о том, как родилось и что означало в Московском государстве само слово "дума". И чем изначальная боярская дума отличалась от дум нынешних.
Слово "дума" возникло на российской земле, как утверждают исследователи, еще в Х веке и обозначало специальный совещательный орган, действующий сначала при русских князьях, а позже - при царях (без думы не обходился даже такой тиран, как Иван Грозный). Употреблялось оно исключительно в связке со словом "боярская", поскольку в думу до ХVI века допускались только бояре - представители самых родовитых семей, близких к царю своей знатностью и породой.
В общем, сделаться членом той думы мог только, как сказали бы сегодня, аристократ. То есть значение для думца в первую очередь имело происхождение, а вовсе не заслуги и ум. Только с конца XVI века в думу стали проникать люди худородные, выслужившиеся благодаря знанию дела, - им по жалованию царя давались чины думных дворян и думных дьяков. Но их признавали думцами далеко не первого сорта: мало того что у них не было такого же права голоса, как у думных бояр и окольничих, так еще и во время заседаний они должны были стоять, а не сидеть, как все прочие, если не получали особого царского приказа сесть.
Заседания думы, или, как выражались в старину, "сидения великого государя с боярами о делах", в XVII веке случались, по свидетельствам побывавших в те времена в Московии иностранцев, три раза в неделю - в понедельник, среду и пятницу (в случае надобности и в другие дни) - и продолжались с восьми утра до обеда, а после обеда возобновлялись еще часа на два-три. Как они происходили, известно по описаниям подьячего Посольского приказа Котошихина. В Кремле экипажи и кони оставались на Ивановской площади, откуда думцы пешком шли к царскому дворцу. Особого помещения для заседаний думы в кремлевском дворце не было - собирались в одной из палат по выбору царя, чаще всего - в Золотой. Порядок рассадки был четко определен: бояре, окольничие и думные дворяне занимали свои места на скамьях, стоявших по стенам налево и направо от царя, строго по степени своей родовитости. Более родовитые бояре садились выше менее родовитых, окольничие - ниже бояр, думные дворяне - ниже окольничих. И не дай бог было кому-то сесть "не так" - позабыв о государственных делах, в спор включались все думцы, а проштрафившийся мог в итоге заслужить царский гнев. Как тут не вспомнить знаменитое ельцинское "не так сели...".
Заседание думы предварял вызов на ковер начальников приказов - тогдашних министерств. Они докладывали о делах в своих ведомствах, предлагая разрешить самые неразрешимые царю с думой. Как писал историк Ключевский, с 1669 года каждому ведомству был назначен свой день для доклада - к примеру, приказ Большой казны заслушивался в думе по вторникам. После этого начиналось собственно думское "сидение о делах". Открывавший заседание царь первым высказывал свое мнение о деле, приглашая бояр и прочих думных людей, "помыслив, к тому делу дать способ". К примеру, в 1685-м целых полгода обсуждалось, мириться ли с поляками против татар или с татарами - против поляков (в итоге решили учинить мир и союз с Польшей против Крыма). Думские прения отличались большой живостью, порой случались даже "встречи", то есть возражения государю. Как уверяют историки, Иван III "встречу" даже любил. А вот сын его Василий при "встрече" легко раздражался - возразивший ему однажды думец Берсень-Беклемишев был обозван "смердом", отослан из думы прочь и попал в опалу.
Кстати, инициаторами обсуждения вопроса в думе могли быть не только царь или главы приказов, но и челобитья от населения. Эти самые челобитные - после того как дьяки записывали на них суть состоявшихся решений и подписывались - становились грамотами. Вообще дума производила на свет два вида документов - "закрепы" и "пометы". Под "закрепом", то есть решением по общим вопросам управления, должны были стоять подписи всех думных дьяков. Под "пометом", то есть указом частного свойства, - подпись только одного.
Боярская дума недаром признается сегодня зачатком парламента в его отечественном исполнении. Она выступала в роли высшей судебной инстанции, а ее решения - посредством прецедентов - очень часто восполняли пробелы законодательства. Впрочем, этим сходство и исчерпывается, поскольку те думцы не только законодательствовали, но и реально управляли Москвой и всей страной, назначая, к примеру, вместе с царем центральных и местных правителей, контролируя военных и гражданских чиновников и даже проводя переговоры с иноземными послами. Кроме того, из думцев выбирались правители и губернаторы городов, их назначали главами приказов, посылали ревизовать ту или иную область или, например, командовать войсками: так, в 1631 году, когда в думе насчитывалось 40 членов, в наличии в Москве была лишь половина, а остальные находились в служебных отлучках. Кстати, именно думцы имели право судить высших чиновников - включая своих же коллег, ставших "министрами", - за должностные преступления, а всех прочих граждан - за уклонение от уплаты налогов и лжесвидетельство.
