Запасный дворец

Место это - историческое еще с конца семнадцатого века. Именно здесь располагалась любимая "аустерия" Петра Великого, в которой он имел привычку останавливаться и выпивать чарочку анисовой. А Петр проезжал тут очень даже часто - Новая Басманная дорога связывала Кремль с Немецкой слободой. Притом эти поездки были для царя весьма приятными - в Немецкой слободе жила его возлюбленная, очаровательная иноземка Анна Монс. Дом ее до сих пор сохраняется на Старокирочной улице - да только увидеть его невозможно, исторический памятник оказался закрытым от глаз любознательной публики глухим фабричным забором. Прошли десятилетия, и по распоряжению Елизаветы Петровны здесь соорудили Запасный (или Красноворотский) дворец. Слово "запасный" (а ни в коем случае не запасной) обозначало сущность учреждения - здесь сохранялись царские запасы, а также производилось "делание" кваса, "сидение" водки и "дело восковых свеч, факелов и прядей, устройство провесной рыбы, печение хлебов ситных и басманов (то есть казенных хлебов)". Лед же для ледника привозили из самого Санкт-Петербурга как более чистый. Однако закончилась и эта эпоха везучего на историю места. Смысла в содержании особого запасного дворца более не было. Власти начали думать: что же делать с постройкой. Пытались продать ее в частные руки - да все неудачно. Сделки срывались по поводам самым что ни на есть неожиданным, даже курьезным. Одного потенциального владельца, например купца Бакланова, остановила низкая (именно низкая, а не высокая) стоимость этой достопримечательности. - Я не считаю себя за казнокрада с возможностью случайного обогащения при помощи объегоривания государства, - заявлял этот странный купец. Бакланов вскоре разорился (что неудивительно), а во дворце открыли Институт для благородных девиц имени императора Александра III в память императрицы Екатерины II. Подобное уже случалось в российской истории - достаточно вспомнить петербургского "медного всадника", отлитого по воле Екатерины, увековечившей на монументе также и себя (Петру Первому Екатерина Вторая, гласит надпись на камне). Сам учредитель, Александр III, и определил задачи нового учебного заведения: "Отцы и матери да потщатся воспитывать детей своих, будущий род Российского дворянства, в духе веры, воспитавшей и утвердившей Россию, в правилах чести, в простых обычаях жизни, в неизменной преданности Престолу и истинному благу Отечества". Сказано вполне в имперских традициях - непонятно, но дух поднимает. Тот институт не был благотворительной организацией - за "воспитание детей своих" родители платили 300 рублей в год (плюс отдельные взносы за обучение музыкой: 10 рублей, если учила женщина, и 60 - если мужчина, можно было выбирать). В числе прочих школьных дисциплин присутствовала довольно необычная по тем временам физкультура ("правильное физическое воспитание"). Один из попечителей - историк и вообще ученый человек - граф Сергей Дмитриевич Шереметев брал желающих к себе на лето в знаменитое Остафьево. Естественно, что новый "институт" был популярен среди москвичей. Однако наступила новая эпоха - социалистическая. Институток разогнали, а на месте бывших дортуаров разместились кабинеты нового советского учреждения - Наркомата путей сообщения. А в 1932 году конструктивистский архитектор И. Фомин полностью переделал здание. Точнее говоря, одел его в новый архитектурный кожух - якобы в форме паровоза. Впрочем, для того чтобы увидеть в этом монстре паровоз, следует обладать фантазией истинного конструктивиста. Особенно мешают окна первых этажей - окна, оставшиеся от старого и доброго классицизма, от спрятанного Фоминым Запасного дворца.