Коншин дом

Центральный дом ученых - самый, вероятно, гармоничный из всех пречистенских домов. Он в меру камерный, в меру просторный, в меру романтичный. Приятно проходить мимо него, приятно заходить туда (увы, повод случается не часто). И большинство московских жителей, конечно же, воспринимают его как дворянский особняк. Однако это особняк купеческий, принадлежал он неким Коншиным. Правда, семейство их было весьма оригинально. Особенно славилась в Москве "старуха Коншина" - известная благотворительница и оригиналка. Вместе эти два качества определяли самые невероятные поступки. Здесь, например, на равных и, более того, "с почетом и уважением" принимали опустившегося пьяницу Лукьяныча. Нравоучительных бесед с ним не вели - наоборот, охотно потчевали дорогим спиртным и даже давали денег. Впрочем, не только на пьяниц распространялась ее доброта. Она, к примеру, основала в нашем городе приют с больницей для увечных воинов, дом матери и ребенка, а также санаторий-лазарет для выздоравливающих солдат. По завещанию же Коншиной отстроили на ее деньги так называемое "убежище" для воинов-инвалидов с семьями. Именно эта Коншина в 1908 году решила выстроить себе "Дом-миллион", точнее говоря, заново переделать существовавший уже тут с конца XVIII века особняк. Из Италии приехал мрамор, из Бельгии - зеркальное стекло, а из Парижа - бронза. Архитектором был приглашен довольно модный Анатолий Гунст. Строгие искусствоведы видели в новой постройке все-таки "купецкую" архитектуру. "Классическая основа здания отчетливо проступает сквозь декорацию стиля модерн, с помощью которой архитектор приспосабливает дворянский особняк ко вкусам новых хозяев - купцов-миллионеров," - критиковал строение один из них. Однако же на вкус людей, не получавших специального искусствоведческого образования, дом Коншиной был очень даже ничего. Пришелся он и новой власти по душе. Дом предоставили в распоряжение легендарной Марии Федоровне Андреевой, актрисе, большевичке и жене Максима Горького. Дама эта была очень даже необычная - сам Ленин величал ее "товарищ Феномен". Мария Андреева и основала дошедший до наших времен Дом ученых. Сразу возникла проблема - как обращаться к посетителям в "ученом" ресторане. Надо вроде как-то вежливо, а "господин" - слово крамольное. Мария Федоровна вышла из этой ситуации блестяще: - Кто бы ни пришел в дом, у вас должно быть одно обращение - "профессор", уж коли вы не можете говорить "господин". В результате сделалось "профессорами" множество людей, гимназию-то толком не закончивших. Однако политес был соблюден. Благодаря личности основательницы новый клуб сразу стал популярным. Здесь читал свои стихи Сергей Есенин, а Всеволод Мейерхольд делился крамольными, как потом выяснилось, мыслями по поводу соцреализма: - Представьте себе художника, желающего добиться в портрете полного сходства с оригиналом. Ему, однако, никак не дается нос, и тогда он делает на полотне прорезь, куда вставляет доподлинный, живой, настоящий носище. Полное правдоподобие, но никакого искусства. Здесь обсуждали (а точнее говоря, критиковали) сценарий фильма Александрова "Веселые ребята" (тогда еще он назывался "джаз-комедией"). И в том же зале свой доклад читал профессор Персиков из "Роковых яиц" Булгакова: "Это был гигантский триумф зоолога-чудака. В Колонном зале от всплеска рук что-то сыпалось и рушилось с потолков, и шипящие дуговые трубки заливали светом черные смокинги цекубистов и белые платья женщин. На эстраде, рядом с кафедрой, сидела на стеклянном столе, тяжко дыша и серея, на блюде, влажная лягушка, величиною с кошку. На эстраду бросали записки. В числе их было семь любовных, и их Персиков разорвал. Его силой вытаскивал на эстраду председатель Цекубу, чтобы кланяться. Персиков кланялся раздраженно, руки у него были потные, мокрые, и черный галстук сидел не под подбородком, а за левым ухом". Но это все-таки история придуманная, хотя и характерная для нового интеллектуального клуба Москвы.