Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
Эксперт заявила об отсутствии рисков для власти из-за наводнения в Испании
Мир
В Верховной раде призвали Зеленского начать диалог с Россией
Мир
Украинские СМИ сообщили о серии взрывов в Одессе
Экономика
Средний срок ипотеки превысил 25 лет
Происшествия
В Норильске загорелся продовольственный склад
Общество
Эксперт назвал причину перебоев с препаратами на основе иммуноглобулина
Происшествия
В Москве произошел пожар на территории мебельного салона
Общество
Синоптики спрогнозировали облачную погоду и до +6 градусов в Москве 8 ноября
Общество
Психолог перечислила отпугивающие мужчин типы женщин
Общество
Каждый третий россиянин заявил, что откладывает деньги перед сезоном распродаж
Экономика
Вложения россиян в негосударственные пенсии за первое полугодие выросли на 45%
Мир
США намерены направить Украине $6 млрд до прихода новой администрации
Мир
ВКС России уничтожили базу боевиков на территории Сирии
Происшествия
Людей эвакуировали из Российского научного центра хирургии в Москве из-за пожара
Общество
Глава Ralf Ringer предстанет перед судом за уклонение от уплаты налогов
Политика
Путин напомнил о нормальных отношениях с Байденом, Макроном и Шольцем
Политика
Сенатор оценил желание Байдена успеть отправить Украине последний пакет помощи
Мир
Песков назвал преувеличением слова Трампа о завершении конфликта на Украине за ночь
Главный слайд
Начало статьи
Озвучить текст
Выделить главное
Вкл
Выкл

Гибель командира подразделения «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции Ирана Касема Сулеймани в результате американского авиаудара и последующий военно-политический кризис грозил обратиться бурным ростом на встревоженном мировом рынке нефти. Ничего такого, однако, не случилось — после первого эмоционального всплеска цены на черное золото вернулись туда, откуда пришли. Это событие стало очередным подкреплением наметившейся закономерности: большая политика не может радикально изменить нефтяные цены. Так, впрочем, было не всегда. Что изменилось и почему — в материале «Известий».

Трейдеры скучают

3 января, когда стало известно о гибели Сулеймани, марка Brent в течение торговой сессии на мировых биржах взлетела на $2,5, установившись на восьмимесячном максимуме около $69. Сходным образом вела себя и американская марка WTI, подорожавшая до 63 с лишним долларов. 8 января, на фоне новостей об ударах Ирана по американским военным объектам Brent на короткий срок превысила отметку в $71, прежде чем опустилась обратно к значениям, показанным в начале торгов.

Хотя некоторая разрядка после кульминации новогоднего конфликта между США и Ираном наступила в последние два дня, говорить о разрешении кризиса рановато, особенно с учетом информации о причинах падения украинского Boeing, вероятно, сбитого иранской ПВО. Тем не менее цены на нефть упали даже ниже отметок, на которых находились до эскалации. К вечеру 10 января Brent стоила около $65, WTI опустилась до 59, а новости из района Персидского залива, кажется, вообще перестали волновать трейдеров в Лондоне, Нью-Йорке и Гонконге. По крайней мере не больше, чем сводки о промышленном производстве в Германии.

На месте крушения пассажирского лайнера Украины Boeing 737-800 неподалеку от тегеранского международного аэропорта имени Имама Хомейни. 8 января 2020 года

На месте крушения пассажирского лайнера Украины Boeing 737-800 неподалеку от тегеранского международного аэропорта имени Имама Хомейни, 8 января 2020 года

Фото: РИА Новости

Это не первый случай индифферентности инвесторов к политическим потрясениям на Ближнем Востоке. В сентябре на фоне информации о ракетных атаках на месторождения в Саудовской Аравии Brent подскочила почти на 15% — с $60 до $69 за бочку. Но и тогда запала надолго не хватило. Буквально через два дня нефть североморской марки вновь откатилась к $63, а позже, когда стало известно, что Саудовская Аравия обещает восстановить все поставки нефти в течение нескольких недель, и вовсе опустилась ниже 60.

Можно заглянуть в чуть более удаленное прошлое и посмотреть на историю дипломатического кризиса вокруг Катара, который разразился в июне 2017 года. Игроки нефтяного рынка отреагировали на резкое ухудшение отношений между бывшими союзниками из арабских нефтяных монархий исключительно спокойно. Большую часть июня нефть скорее дешевела, а потом пошла в рост на фоне стабилизации ситуации. Просматривается четкий паттерн: рынок крайне вяло отвечает на любые политические новости с Ближнего Востока. Относительно небольшое количество спекулянтов пытается поиграть на теме угрозы большой войны и возможного перекрытия снабжения из Залива, но хватает их обычно ненадолго. Волатильность держится неделю, максимум — две, затем снижается, а цены опускаются иной раз даже ниже уровней, зафиксированных до того или иного кризиса.

Нефтеперерабатывающий завод компании Saudi Aramco после атаки дронов в Саудовской Аравии. 12 октября 2019 года

Нефтеперерабатывающий завод компании Saudi Aramco после атаки дронов в Саудовской Аравии, 12 октября 2019 года

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Александр Казаков

Даже «Арабская весна» 2011 года не произвела такого уж сильного впечатления на рынки. Действительно, в этот период нефть подорожала примерно на $20 на фоне массовых протестов, революций и начала гражданских войн в арабском мире. Однако тренд наметился еще с конца 2010 года и был в куда большей степени связан с общим восстановлением глобальной экономики после мирового финансового кризиса. Затем цена на нефть стабилизировалась на плато около отметки в $100 за баррель, и ее изменения не слишком коррелировали с политическими потрясениями на Ближнем Востоке. Обвал же цен в 2014 году произошел вместе с возвышением ИГИЛ (запрещено в России), в ситуации, когда по логике вещей можно было бы ожидать срыва поставок из-за гражданских войн в Сирии, Ираке, Ливии и Йемене, которые могли бы распространиться и на другие страны региона.

Эмбарго Судного дня

Так было не всегда. В XX веке нефть считалась самым политизированным ресурсом и трейдеры нефтяного рынка куда активнее, чем кто-либо еще в финансовом мире, следили за тем, что происходит в мире, а особенно в ключевом нефтедобывающем регионе, на Ближнем Востоке. Тем более что там соседствовали сразу два фактора волатильности — огромные, причем растущие со временем, объемы добычи и политическая нестабильность.

Уничтоженные израильские танки возле египетского города Исмаилия во время войны Судного дня. Октябрь 1973 года

Уничтоженные израильские танки возле египетского города Исмаилия во время войны Судного дня, октябрь 1973 года

Фото: commons.wikimedia.org

Классическим примером резкого скачка цен из-за геополитики явилась война Судного дня в 1973 году между Израилем с одной стороны и Сирией с Египтом — с другой. В октябре страны ОПЕК (преимущественно государства Залива) приняли решение не поставлять нефть странам, поддержавшим в данном конфликте Израиль. В результате в течение месяца цены на нефть взлетели на 70%, а к январю 1974 года из-за дополнительного снижения поставок на мировой рынок увеличились вчетверо по сравнению с довоенными показателями. После снятия эмбарго нефть немного просела, но по-прежнему оставалась намного дороже, чем до кризиса. Фактически в этот промежуток времени закончилась эра дешевой энергии — причем надолго. Кроме того, ОПЕК показала свою силу как невероятно влиятельная организация, которая могла заставить слушать себя даже сверхдержавы.

Уличные бои в Тегеране во время Исламской революции 1979 года в Иране

Уличные бои в Тегеране во время Исламской революции 1979 года в Иране

Фото: commons.wikimedia.org

Второй такой эпизод был связан с Исламской революцией 1979 года в Иране. Политические пертурбации привели к новому скачку цен — на сей раз вдвое. Затем обстановка дополнительно обострилась с началом ирано-иракской войны. Хотя в итоге были приостановлены лишь 4% поставок на мировой рынок, паника заставляла трейдеров стабильно играть на повышение. Лишь со второй половины 1980 года началось постепенное снижение цен — но прежних уровней они не достигли еще очень долго. Наконец, на рубеже 1980–1890-х годов ирако-кувейтская война и последовавшая за ней интервенция коалиции во главе с США вновь подняла на несколько лет опустившиеся было цены на черное золото.

Подъем США и России

Это лишь самые яркие случаи политических кризисов на Ближнем Востоке, приводивших к долговременному и существенному росту цен. За период с начала 1970-х годов до первого десятилетия XXI века происходили десятки более мелких потрясений, тем не менее вызывавших панику на бирже — даже если речь не шла о снижении поставок. К настоящему моменту чувствительность рынка к подобного рода событиям резко уменьшилась.

Что изменилось за прошедшие годы? В первую очередь, возникла кардинально другая карта глобальных производителей. С 1970 года добыча нефти в США снижалась буквально на глазах. В 1973 году Америка добывала около 9 млн баррелей нефти в день, в 1980-е эта цифра упала до 7 млн, а в 1990-е — до 6 млн. Во второй половине 2000-х годов из-за развития технологий добычи сланцевой нефти тренд развернулся. Сейчас США производят около 13 млн бочек нефти в год, являясь крупнейшим производителем в мире и почти полностью обеспечивая внутреннее потребление. Неслучайно сейчас американская марка WTI стоит дешевле европейской Brent, хотя в конце XX – начале XXI века мы стабильно наблюдали обратную картину.

Буровые установки в поле в Дикинсоне, Северная Дакота, США

Буровые установки в поле в Дикинсоне, Северная Дакота, США

Фото: REUTERS/Andrew Cullen

Роль других экспортеров, не связанных с Ближним Востоком, также резко повысилась. К примеру, в середине 1980-х СССР вывозил около 130 млн т нефти, а вместе с нефтепродуктами — чуть более 180 млн т. Только Россия по итогам 2019 года поставила в дальнее зарубежье 248 млн т сырой нефти, а ведь в пределах бывшего СССР есть еще два значимых поставщика — Казахстан и Азербайджан. За счет битумных песков крупным игроком на мировом нефтяном рынке стала Канада, чей экспорт за последние 30 лет вырос почти семикратно. Столь бурный рост с легкостью компенсировал деградацию таких в прошлом могущественных нефтяных держав, как Норвегия, Мексика и Великобритания. Страны ОПЕК утратили позицию гегемона на глобальном рынке, хотя их доля и остается существенной.

Серьезные перестановки произошли и в самой ОПЕК, в которой на долгое время исчезла солидарность. Постоянные санкции против Ирана и войны в Ираке уронили значимость этих стран в мировой нефтяной торговле. Доминирующей с большим отрывом силой стала Саудовская Аравия, но она старается выступать в качестве стабилизатора цен. Более того, саудовцы не против качать на рынок даже больше оптимальных объемов с целью потеснить конкурентов (как это происходило в 2014–2016 годах) за счет низких цен.

Нефтяное месторождение Западная Курна в Басре, Ирак

Нефтяное месторождение Западная Курна в Басре, Ирак

Фото: REUTERS/Essam al-Sudani

Кроме того, в период дешевой нефти в середине 2010-х годов стремительно накапливались промышленные запасы. В прошлом году только запасы стран ОЭСР составляли 3 млрд баррелей, чего хватит на целый месяц мирового потребления, даже если вдруг вся добыча в мире внезапно прекратится. Такие резервы подразумевают, что рынок будет защищен даже от самых масштабных политических потрясений, связанных с прекращением физических поставок нефти.

Наконец, изменилась и структура потребления нефти. На первый план среди покупателей вышли азиатские державы, которые отличаются куда меньшей политической активностью на Ближнем Востоке и склонны поддерживать нейтралитет. В свою очередь США и Европа постепенно снижают потребление за счет роста собственной добычи или широкого использования «зеленой» энергетики. В современном мире едва ли возможен эффект эмбарго 1973 года — и производители это отлично понимают.

Нефть, добытая на нефтегазоконденсатном месторождении имени Владимира Филановского в северной части акватории Каспийского моря

Нефть, добытая на нефтегазоконденсатном месторождении имени Владимира Филановского в северной части акватории Каспийского моря

Фото: РИА Новости/Евгений Одиноков

В какой-то мере можно сказать, что эпоха «нефтяной геополитики», плотно завязанной на ближневосточный регион, подошла к концу. Это плохая новость для финансовых спекулянтов, которые раньше немало зарабатывали, играя на политических трениях. Но хорошая как для потребителей, так и для производителей, которые теперь выстраивают стратегию производства и поставок, ориентируясь в первую очередь на экономические факторы.

Читайте также
Прямой эфир