В России нынешние проблемы с морскими млекопитающими начались, когда закончился их активный промысел. Этих животных перестали активно изучать, чтобы обосновывать квоты добычи. А на эту цель работало довольно много лабораторий промысловых институтов системы Росрыболовства, специалисты в академических учреждениях. Закончился промысел, а звери в море остались. Деньги на изучение морских млекопитающих сокращали. В настоящее время из двух десятков лабораторий, имеющих штат специалистов по морской териофауне, осталось только три.
В законе о рыболовстве указаны четыре цели вылова водных биоресурсов. Коммерческий промысел морских млекопитающих фактически прекратился, в действии остались еще три: для традиционного промысла коренных малочисленных народов, для научно-исследовательских и контрольных целей и для культурно-просветительских целей. Последняя — самая проблемная.
Сейчас вылов в культурно-просветительских целях стал лазейкой для коммерческого использования живых морских обитателей. Налоги на такой промысел копеечные, а продавать этот товар можно как внутри страны, так и за рубеж. Получить на это разрешение достаточно просто.
С начала 2000-х до 2008 года из-за небольшого спроса вылов этих животных был незначительным. А потом стала интенсивно развиваться экономика стран Восточной Азии — Китая, Вьетнама и других. Им требовалось не только кормить население, но и как-то его развлекать, в том числе демонстрируя диких животных. А поставщиком белух может быть только Россия, потому что они водятся у нас, в Канаде, Норвегии и США, но там давно отказались от их вылова.
Участвуя в научных экспедициях, мы видели, как с 2007 года нарастали темпы промысла у острова Чкалова (Сахалинский залив), где недавно были отловлены те самые 90 белух, попавших в «китовую тюрьму». Сначала там была одна бригада, и ее максимальный вылов составлял около 20 особей в год. В 2013 году таких бригад стало уже четыре, и три из них поймали в общей сложности 81 живую белуху.
С того момента маховик стал активно раскручиваться, и попытки Росрыболовства это регулировать, как я понимаю, наталкивались на коммерческие интересы и отсутствие средств, чтобы провести учет животных. Ситуация с косатками, белухами, тихоокеанскими моржами и другими видами постепенно обострялась. Так что появление нашумевшей «тюрьмы» в Приморье — это нарыв, который зрел давно.
В 2018 году выловили беспрецедентное количество животных — больше 100 голов. Бухта Средняя — активная перевалочная база с 2012 года, и все пленники оказались в ней. С ситуацией пытались справиться общественные организации, прокуратура, Следственный комитет — и вовремя не смогли это сделать. Она выплеснулась за рубеж, получила общественный резонанс и отрицательно отразилась на имидже всей России.
Как выйти из нее без потерь, я не знаю. Сейчас подключились чиновники самого высокого уровня. Надеюсь, что во всей этой суматохе на первом месте будут интересы животных. Но пленники «китовой тюрьмы» постепенно «исчезают». Например, косатка по имени Кирилл еще в январе, по словам работавших там экспертов Совета по морским млекопитающим, была в плохом состоянии, а потом она пропала. Мы считаем, что она могла умереть.
Основная проблема содержания этих животных сейчас в том, что строение вольеров и количество их обитателей не позволяет следить за здоровьем каждой особи, обеспечивать надлежащий уход. В вольерах содержатся молодые и ослабленные животные. Есть высокий риск заражения их инфекционными болезнями, потому что они фактически находятся в черте города, а болячки у людей, собак и морских зверей одинаковые, ведь мы все млекопитающие. Если вопрос с «тюрьмой» будет решаться слишком долго, возможны и дальнейшие потери.
История дела покажет, кто истинный бенефициар. По мнению владельцев компаний, выловивших их, животные принадлежат коммерческим организациям, у которых получены разрешения на отлов. Прокуратура и другие правоохранительные органы считают, что животные остаются во владении Российской Федерации. Не знаю, кто прав — я не юрист. Но при предполагаемой стоимости косаток от $5 до $14 млн за штуку наверняка есть лица или организации, которые имеют большое влияние на процесс и просто так своих позиций не отдадут.
Мне кажется, что сейчас решение о выпуске животных необходимо принять на самом высоком уровне. Но и это будет не последней точкой в приморской истории. С коллективной экспертной точки зрения, выпускать их там, где они содержатся, нежелательно — это не основное место обитания косаток и совсем не место обитания белух. Есть опасность, что они не смогут добраться до своих популяционных групп. Желательно их переместить в места вылова. Для этого нужно, чтобы наступило лето и ушел лед. На разработку плана реабилитации и саму процедуру выпуска требуются огромные деньги.
Научное и экспертное сообщество считает, что белухи и косатки должны быть выпущены, но при условии наименьшего риска для их жизни и здоровья. Принимать решение по каждой особи должны ветеринары и специалисты по содержанию животных, а не общественники. Таких специалистов с должной квалификацией в России нет. Потребуется помощь зарубежных коллег, и такой диалог уже ведется.
Если выпуск состоится, он будет беспрецедентным по масштабам, и нам бы хотелось, чтобы для науки он тоже был полезен — чтобы животные были помечены, за ними можно было бы проследить. Это позволит оценить успех операции и собрать незаменимую научную информацию.
Автор — замруководителя программы «Белуха — белый кит» Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
