В начале марта, буквально на следующий день после повышения пошлин на сталь и алюминий, ввозимых в США из целого ряда стран, глава Белого дома Дональд Трамп написал в своем Twitter: «Когда страна (подразумевались США) теряет миллиарды долларов в торговле практически со всеми странами, с которыми она имеет дело, торговые войны — это хорошо, и выиграть их легко». Но схема «пришел, увидел, победил», на которую рассчитывал Трамп, не сработала: за прошедшие полгода с момента официального старта торговая война США против Китая не только не сбавила темпов, а, напротив, вступила в фазу еще большей эскалации.
Уже 6 сентября Дональд Трамп, как ожидается, обрушит на Пекин очередную порцию повышенных пошлин в 25% — на этот раз речь идет о товарах на сумму $200 млрд. Таким образом, с учетом уже введенных заградительных барьеров против китайских товаров на $50 млрд под повышение импортных барьеров подпадет больше половины экспорта КНР в США.
Встречные меры со стороны Пекина — а они не заставят себя ждать — затронут американский импорт на $60 млрд. И когда они вступят в силу, облагаться повышенными тарифами будут практически все американские товары, которые пойдут на китайский рынок.
С одной стороны, последствия действий Трампа всё больше походят на старый советский анекдот, где золотая рыбка предлагает рыбаку исполнить любое желание, но с условием, что его сосед получит вдвое больше, и поймавший рыбку в итоге просит выколоть ему один глаз. Так, ударяя по китайцам, торговая война весьма ощутимо бьет одновременно и по своим. Как известно, США являются крупнейшим мировым производителем соевых бобов, и до начала торговых баталий на Китай приходилось около 57% всего американского экспорта сои. С введением Пекином ответных повышенных пошлин на импорт сои из США никто пока не пострадал больше, нежели американские производители этих культур — базирующиеся, к слову, в тех штатах страны, которые голосовали в 2016 году за Трампа.
Но, с другой стороны, на войне все способы хороши. И войну эту Трамп затеял отнюдь не только из-за торгового дисбаланса.
В последние годы Китай стремился найти в отношениях с Вашингтоном удовлетворяющий обе стороны «модус вивенди». Как не раз подчеркивали в Пекине, отношения США и Китая представляют собой отношения крупнейшего развитого и крупнейшего развивающегося государств мира (а самоидентификация КНР как прежде всего развивающейся страны была вновь подтверждена на XIX съезде КПК). Но заверения в том, что у Китая нет намерений занять место США во главе мирового порядка, успеха не принесли. КНР, наряду с Россией, была объявлена «ревизионистской державой», стремящейся к подрыву существующего мирового порядка, и геополитическим противником США.
И такого уже сильного и набирающего еще большую мощь противника стали бить по всем, не только экономическим, фронтам. В этот ряд можно поставить и участившиеся операции по свободе навигации в Южно-Китайском море (откровенно в пику китайским притязаниям на регион), и усиление оборонного сотрудничества США с Республикой Кореей и Японией (хотя этому в 2017 году активно «помогла» и северокорейская ракетно-ядерная угроза), и кампанию против институтов Конфуция, фактически объявленных в США не культурными и языковыми центрами, а агентами китайского влияния.
В Китае справедливо расценивают действия Дональда Трампа как свидетельствующие о желании Вашингтона сдержать дальнейшее развитие КНР и усиление ее позиций в мире. И хотя Пекин по-прежнему старается вести себя в отношении США крайне осторожно, «не сжигать мосты», пока Вашингтон не оставляет китайским властям другого выбора, кроме как бить в ответ. С самого начала торговой войны китайцы выработали такую позицию: если кто-то хочет переговоров — наша дверь открыта, если кто-то хочет торговой войны — мы будем сражаться до последнего.
С 2010 года основной движущей силой экономического роста Китая является внутреннее потребление, а не экспорт. Если в 2012 году зависимость экономики от внешней торговли составляла 47%, то в 2017 году — уже 33%. Тем не менее страна всё еще сильно связана с внешними рынками, и торговые баталии вносят определенный дискомфорт в жизнь рядовых китайцев. Как маленький штрих к большому портрету: в ряде китайских городов стали популярны услуги предсказателей будущего, дающих советы, как бизнесу поступать в условиях торговых войн, куда вкладывать деньги, и консультирующих даже по теме эмиграции в США. На днях один из таких китайских предсказателей «спрогнозировал» агентству Reuters, что «торговая война кончится в ближайшем будущем примирением».
Правда, у экономистов совсем другие прогнозы. Агентство Moody’s, в частности, предсказывает, что во втором полугодии напряженность в торговых отношениях США и Китая продолжит нарастать, что окажется сдерживающим фактором для роста всей мировой экономики, поскольку в войне двух держав пострадают глобальные цепочки поставок.
По данным китайской таможни, свыше 30% экспорта КНР в 2017 году включало в себя продукцию, сделанную с использованием компонентов, произведенных в третьих странах. То есть, несмотря на лейбл «Сделано в Китае» на конечном продукте, прибыль от его экспорта получал не только Китай. И как подсчитали азиатские экономисты, введение США 25-процентных пошлин на $250 млрд китайских товаров обернется потерей 0,6% ВВП Сингапуром и 0,2% ВВП Южной Кореей. Затронут американские заградительные барьеры рикошетом также Тайвань, Малайзию, Вьетнам и даже ряд европейских стран. Министр экономики и торговли Японии — страны, которую никак не назвать дружественной Китаю, — выразил на прошлой неделе опасения, что торговая война Китая и США угрожает всей мировой торговле.
Несколько веков назад в Корее появилась поговорка «В битве двух китов ломается спина креветки» (в русской интерпретации это звучит как «Паны дерутся, у холопов чубы трещат»). Сейчас в связи с торговой войной США и Китая ее вспоминают всё чаще во всей Азии. Но вряд ли Дональда Трампа такие соображения остановят.
Автор — замдиректора Института Дальнего Востока РАН
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
