Ленком поставил спектакль о трагедии художника
Ленком открыл сезон спектаклем «Сны господина де Мольера...» по пьесе Михаила Булгакова «Кабала святош». Постановка режиссера Павла Сафонова привлечет в театр любителей ярких сценографических решений. Что до собственно драмы, то здесь впору вспомнить слова Антона Павловича Чехова: «Понимать по-своему не грех, но надо понимать так, чтобы автор не был в обиде».
Для работы над спектаклем Павел Сафонов призвал свою постоянную команду — сценографа Мариуса Яцовскиса, композитора Фаустаса Латенаса, художника по костюмам Евгению Панфилову, и те потрудилась на славу. «Картинка» и саундтрек сделаны в высшей степени профессионально. О том, где и когда происходит действие, напоминают массивная бронзовая рама, помещенная на заднике, барочные интонации струнного оркестра и копия головы чудища с собора Парижской богоматери, впаянная в мобильную стеклянную стену.
В стене — дверь, откуда появляются персонажи, все, как один, выдержанные в черно-бело-серой гамме. Исключение — король «Солнце» Людовик XIV, чей костюм отливает серебром, особенно эффектным на фоне солнечного диска. В этой роли выступает круглый стол, он же место для карточных сражений и заседаний тайного совета. В качестве декоративного элемента использовано живописное собрание актеров, в прологе и в финале обрамляющих действие шелестом французской речи: «Для его славы уже ничего не нужно. Но он нужен для нашей славы…»
Эти слова, предпосланные Булгаковым эпиграфом к «Кабале святош», как нельзя лучше характеризуют отношения всесильного короля и великого драматурга, и всё последующее повествование о том, что успех — химера, благополучие — иллюзия, а талант совершенно бесполезен, если на тебя ополчились сильные мира сего. И вроде бы режиссер строго следует тексту пьесы, и персонажи носят имена ее героев, но ощущение, что спектакль не о Мольере и не по Булгакову, возникает практически сразу.
Главный герой в исполнении Игоря Миркурбанова до мучительного дежавю напоминает другого его ленкомовского героя — Веничку Ерофеева из «Вальпургиевой ночи». Оба — натуры творческие, неприкаянные, подозревающие каждого встречного, и прежде всего власть имущих, в посягательстве на личные духовные и материальные ценности. Иногда кажется, что Мольер Веничка и есть, только пиджак подлиннее да походка косолапее. А так — всё тот же тяжелый взгляд и та же эмоциональная палитра с преобладанием крика, к финалу переходящего в бессильный шепот.
Но если Веничка в такой подаче органичен — что с него, выпивохи без кола и двора, взять? — то Мольер у Булгакова человек с ответственностью. Преуспевающий хозяин театра, успешный актер, обласканный королем драматург, счастливый любовник. С какой стати ему истерить при таких-то богатствах? Вот когда он всё это теряет, крик и прострация выглядят естественно, и автор «Кабалы святош» прописал данную метаморфозу вполне отчетливо. Мольер в начале и Мольер в конце пьесы — разные люди: первый полон жизненных сил, второй унижен и раздавлен. И на сцене хотелось бы увидеть и прочувствовать сей тяжкий путь от счастья к трагедии, но талантливый актер и опытный режиссер такой возможности не дают.
Ну а поскольку нет истории главного героя, то провисают истории остальных персонажей. Актерам, лишенным режиссерского концепта, приходится уповать на свои личные умения. Умеет Анна Большова (Мадлена Бежар) несколькими штрихами создать убедительный образ страдающей женщины, она его и создает. Хороши Виктор Вержбицкий (Людовик XIV) и Дмитрий Гизбрехт (Архиепископ) в ролях немногословных иезуитов, они и здесь себе не изменяют. Владеет Иван Агапов (Бутон) секретами психологического театра — и вызывает его персонаж неподдельное сочувствие. А вот одного из основных действующих лиц пьесы Захария Муаррона (Станислав Тикунов), потенциального преемника Мольера, в спектакле, считай, нет. На фоне статичного Мольера его предательство и раскаяние никакой смысловой нагрузки не несут — некого предавать и не в чем раскаиваться…
