Ежегодно тысячи россиян в суде пытаются взыскать компенсации за травмы, полученные в ДТП, на производстве и в техногенных катастрофах. Им полагается возмещение не только утерянного заработка и расходов на лечение, но и компенсация морального вреда. И если в первом случае российское законодательство четко регламентирует выплаты, то во втором — всё не так однозначно.
Понятие морального вреда появилось в законодательстве РФ 25 лет назад, но до настоящего времени единых подходов к определению размера компенсации нет. Стороны могут либо договориться между собой и определить какую-то взаимно устраивающую сумму, либо обратиться в суд, и тогда размер компенсации будет определен судом. Решить этот вопрос во внесудебном порядке получается крайне редко, поэтому в большинстве случаев пострадавшие обращаются в суд, который и определяет размер компенсации исключительно по своему усмотрению. То есть у суда нет каких-то четких критериев по этому вопросу, нет единой формулы, нет базисного размера или минимальной границы, есть лишь очень неопределенные указания в законе на «требования разумности и справедливости». Поэтому и суммы возмещения в основной массе случаев очень незначительные.
Сумма компенсаций при двух идентичных случаях может отличаться в десятки и даже в сотни раз. Электромонтер из Москвы, получивший по вине работодателя травму и ставший инвалидом II группы, получил компенсацию в 15 тыс. рублей. Монтажник в Костроме, попавший в аналогичную ситуацию, получил 500 тыс. рублей. Однако последний пример — скорее исключение. Суммы компенсаций, как правило, незначительны, а порой и просто издевательски малы для тех, кто потерял здоровье и близких.
По делам о возмещении вреда жизни и здоровью родственники погибших в основной массе случаев получают от 50 тыс. до 200 тыс. рублей, а выплаты людям, ставшим из-за производственной травмы инвалидами, редко превышают 150 тыс. рублей. Не редкость, увы, и компенсации в размере 10–15 тыс. рублей.
Такие компенсации — показатель как недостаточности законодательного регулирования, так и уровня заботы о гражданах. Занижение этих выплат обесценивает само понятие ценности жизни и здоровья других людей в глазах общества, формирует мнение, что страдания людей почти ничего не стоят. А потому проще заплатить мизерную компенсацию, чем соблюдать правила охраны труда и безопасности, вкладывать силы и немалые средства в улучшение условий труда. Например, стоимость установки качественной вентиляционной системы на вредном производстве исчисляется миллионами, а людям, которые из-за несовершенства работы такой системы получили профессиональное заболевание и инвалидность, можно заплатить несколько десятков тысяч.
Исключение из правил, конечно, существуют. Более существенные суммы компенсаций часто присуждаются жертвам «громких» трагедий, активно освещающихся в СМИ, либо в результате серьезных предумышленных преступлений. Взыскиваются они с виновных. Однако родственникам погибших одинаково больно — умер их родной человек в ДТП или в результате крушения самолета. С точки зрения права это однородные явления. Но родственник погибшего в авиакатастрофе получит компенсацию больше, чем родственник погибшего в «обычном» ДТП или в результате «обычного» несчастного случая на производстве. Так сейчас устроена система.
Кроме того, жертвы резонансных трагедий и их родственники могут рассчитывать на выплаты из различных бюджетов — федерального, регионального, из различных благотворительных фондов. Но эти выплаты носят субсидиарный, безвозмездный, добровольный, вспомогательный характер и не являются компенсацией морального вреда. Это исключительно воля государства и граждан — помочь материально близким родственникам погибших. Такая выплата не заменяет собой компенсацию морального вреда и не связана с ней ни правовой природой, ни целью. Но именно такая практика позволяет приблизить компенсацию к размеру, который россияне считают справедливым. Так, согласно последнему исследованию Финансового университета при правительстве РФ и Росгосстраха, средняя стоимость жизни россиянина составила $1,2 млн, а субъективная оценка россиянами справедливой компенсации составляет 5,7 млн рублей. Реальная ситуация и судебная практика, к сожалению, очень далеки от расчетов специалистов и мнения россиян.
Сейчас вместе с Федеральной палатой адвокатов РФ мы проводим масштабное исследование по этому вопросу, собираем информацию у адвокатов из всех регионов России о размере фактически присуждаемых компенсаций морального вреда. Цель исследования — собрать аналитическую информацию, которой на сегодняшний день мало, предпринять меры для изменения ситуации с оценкой самого бесценного — жизни и здоровья человека, предложить законодательные инициативы, которые позволят в какой-то степени восстановить баланс между тем, как должно быть, и тем, что есть в реальности.
Автор — адвокат
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
