Денис Чаловский: «Меня постоянно запугивали»
США все чаще требуют выдачи иностранных граждан, обвиняя их в киберпреступлениях. Последним случаем была экстрадиция 7 июля из Латвии российского гражданина Юрия Мартышева, который сейчас ожидает суда в Штатах. В подобной ситуации несколько лет назад оказался и латвийский гражданин Денис Чаловский. В 2015 году американские власти обвинили его в киберпреступлениях и добились экстрадиции. В американской тюрьме он провел около года, а в январе 2016-го, пойдя на сделку со следствием, сумел вернулся в Ригу. В интервью «Известиям» Денис Чаловский рассказал о задержании, жизни в тюрьме и методах американского правосудия.
— Вас обвиняли в причастности к созданию вируса Gozi, обеспечивающего доступ к чужим компьютерам. В 2015 году вы были экстрадированы в США. Как это произошло?
— Меня задержали в моей квартире в Латвии. Арест проводила латвийская спецслужба ОМЕГА при содействии американских силовых структур. Латвийские силовые органы взяли на себя всю «грязную» работу, используя даже светошумовые гранаты. А сам обыск осуществлялся непосредственно сотрудниками американского ФБР.
Действия спецслужб США абсолютно нелегитимны — это прямое нарушение законодательства Латвии, гражданином которой я являюсь. Представьте, что латвийские спецслужбы приедут в Москву и проведут обыск в квартире гражданина России, а потом арестуют его и вывезут в Ригу. Никакие процессуальные нормы не были соблюдены, не было представлено доказательств моей вины, улик. Скажу вам больше. В официальных документах не было отмечено, кто проводил обыск.
Джордж Сорос как-то писал в своей книге «Кризис мирового капитализма», что США должны взять на себя роль «мирового полицейского». Под этим подразумевается, что они могут действовать в любых регионах мира, даже если это противоречит законам других стран. И, знаете, они это вполне успешно осуществляют.
— Как развивались события после задержания?
— Было судебное заседание по поводу экстрадиции, где мне не дали сказать ни единого слова в свою защиту. Затем произошло совсем невообразимое. Было принято специальное решение кабинета министров Латвии о моей выдаче!
Разумеется, я обратился в Европейский суд по правам человека. Судебное разбирательство должно было продлиться около года. Суд в Страсбурге на время приостановил мою выдачу, но не стал отменять. Затем меня повторно задержали и через четыре дня передали американским спецслужбам, которые с пересадкой в Амстердаме доставили меня в Нью-Йорк.
— У вас была возможность общаться с вашими родными и близкими?
— Для нашей семьи поездка в США — дорогостоящее мероприятие. И, к сожалению, я был лишен возможности общаться с ними. Мы лишь созванивались несколько раз в неделю. Меня также посещал латвийский консул, который приносил мне новостные распечатки.
— Как вы справлялись с трудностями языкового барьера?
— Я сразу начал учить английский язык и первым делом приобрел русско-английский словарь. Мне предоставили переводчика, но постоянно возникали коллизии, когда не совсем правильно переводили юридические термины. Разумеется, гораздо удобнее, когда вы сами способны разобраться в законодательстве и понять, в чем заключаются ваши права.
Латвийские спецслужбы относились ко мне довольно корректно. В США отношение к заключенным намного жестче. В первую очередь на меня оказывалось психологическое давление. Извините, но мне бы не хотелось об этом говорить. Скажу лишь, что меня постоянно запугивали. (Пауза.) Я уже перевернул эту страницу своей жизни.
— Изначально вы отрицали свою вину, но потом согласились с обвинением. Почему?
— Всё было намного сложнее. Изначально я хотел бороться за свои права, однако, обсудив с адвокатом ситуацию от и до, я понял, что гораздо проще пойти на сделку со следствием. От заключения и всех бюрократических проволочек человек просто-напросто психологически устает. Доказательство правды ушло на второй план, и моей главной целью стало возвращение домой. Прокуратура мне предложила пойти на сделку и признать часть вины, с учетом того что они скостят мне срок. То есть у меня появилась реальная возможность вернуться на родину.
— Вы не жалеете, что пошли на сделку со следствием?
— Я признал себя виновным, и не имеет смысла к этому возвращаться. Если я начну давать другие показания, то это могут истолковать как лжесвидетельство в суде.
— Встречали ли вы в американской тюрьме граждан постсоветского пространства?
— Там были и граждане из Украины, Эстонии, России. Их было не так много. Большинство из них сидят за финансовые и экономические правонарушения. Я находился в федеральной тюрьме, а федеральное преступление выходит за рамки одного государственного субъекта. Наркотрафик — идеальный пример федерального преступления, этим часто занимаются латиноамериканцы. Поэтому в тюрьме есть жители этого региона. Были там и американцы, обвиняемые в финансовых преступлениях.