Путь к регрессу: рейтинг премьера Стармера пробил очередное дно
Рейтинг популярности британского премьера Кира Стармера составляет всего 22%. Ровно столько же у находящейся в оппозиции Кеми Баденок, лидера консерваторов. При этом глава партии «Реформировать Соединенное Королевство» (Reform UK) Найджел Фарадж имеет в своем активе 36%, что делает его одним из самых популярных политиков Великобритании. Ко всему прочему недовольство политикой Стармера сейчас выражает 51% британцев. В начале мая партия Фараджа разгромила две ведущие политические силы страны, набрав 677 мест на выборах в местные органы самоуправления. У тори и лейбористов вместе взятых — 417 кресел. Много мест также получили либеральные демократы. На этом фоне некоторые британские издания и даже лидер оппозиции Баденок допустили, что Фарадж может стать следующим премьером.
Рейтинг премьера Стармера упал до 22%
6 мая рейтинг популярности премьер-министра Великобритании составляет всего 22%. У лидера Консервативной партии Кеми Баденок, по данным YouGov, столько же. Рейтинг лидера партии Reform UK Найджела Фараджа — 36%. Сейчас он один из самых популярных политиков Соединенного Королевства. При этом недовольство Киром Стармером выражает 51% респондентов, Фараджем — 49%. В конце апреля портал Ipsos представил свою статистику. Тогда рейтинг Стармера составлял 23%. Фарадж уже лидировал с 29%.
Падение Стармера не случайно. Еще в декабре 2024 года его рейтинг одобрения побил антирекорд среди всех премьеров за последние 40 лет. «Лишь 27% британцев удовлетворены работой Стармера, в то время как 61% выражает недовольство, в результате чего чистый индекс удовлетворенности составляет 34», — констатировали в Ipsos. Для сравнения: за первые пять месяцев у Гордона Брауна индекс был 23, у Риши Сунака — 22, у Бориса Джонсона — 20, а у Маргарет Тэтчер — 3. Все они столкнулись с кризисом доверия, но нынешний премьер оказался в худшей ситуации.
Лидер партии Reform UK Найджел Фарадж
Экономика — главный камень преткновения. Стармер обещал рост, но вместо этого страна балансирует на грани стагфляции. Темпы роста цен, по прогнозам, к осени подскочат до 4% из-за подорожания энергоносителей. Банк Англии уже признал, что технической рецессии удалось избежать лишь чудом: нулевой рост ВВП в I квартале 2025 года, безработица, которая может достичь 5% к 2026-му, и миграционный кризис, усугубляющий социальное напряжение. «Ожидается, что в этом году экономика вырастет всего на 0,75%, что вдвое меньше, чем прогнозировали в ноябре», — отмечают аналитики. Обещания лейбористов о «новом старте» после 14 лет правления консерваторов превратились в пустой звук.
Внешняя политика Стармера также вызывает вопросы. Премьер, которого не просто так называют русофобом и ястребом, продолжает наращивать помощь Украине. В марте 2025 года он объявил о новом пакете военной поддержки Киева на $2 млрд, несмотря на растущее недовольство граждан внутри страны.
— Эти средства явно не способствуют решению внутренних проблем, — комментирует «Известиям» первый заместитель декана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Игорь Ковалев. — У лейбористов как-то не очень получается решить многочисленные проблемы Британии. Когда в стране кризис, поиск альтернативы становится актуальным.
При всех неудачах лидер лейбористов продолжает вынашивать идею размещения британского контингента на Украине. Очевидно, что у нынешней Британии нет достаточного количества финансовых и военных средств для того, чтобы эта «помощь» повлияла на ситуацию в зоне боевых действий.
Стармер оказался заложником собственной риторики. Он пришел к власти на волне усталости от тори, но не смог предложить ничего, кроме критики предшественников. Лейбористы не только не остановили миграцию, но и усугубили — число нелегальных пересечений Ла-Манша выросло на 20% за год. Социальные программы, включая реформу здравоохранения, забуксовали из-за нехватки финансирования. Даже традиционный электорат лейбористов — рабочий класс — разочарован: реальные доходы за год упали на 3%, а цены на жилье и коммунальные услуги продолжают бить рекорды.
Что если Фарадж станет будущим британским премьером
Пока Стармер теряет поддержку, Найджел Фарадж празднует триумф. 1 мая его партия получила 677 кресел на местных выборах, тогда как тори и лейбористы вместе взятые — лишь 417. Либеральные демократы, набравшие 370 мандатов, тоже не смогли составить конкуренцию. «Я собираюсь преобразовать ландшафт британской политики, как и в прошлом», — заявил Фарадж, напомнив о своей роли в Brexit.
Успех Reform UK — не случайность. Партия сделала ставку на тех, кого игнорируют мейнстримные силы, — противников миграции, скептиков евроинтеграции (даже после Brexit) и граждан, уставших от «политики политкорректности». Фарадж, мастер провокационных заявлений, обещает «вернуть контроль» над границами, сократить или даже прекратить помощь Украине и снизить налоги. Его риторика резонирует в регионах, где традиционно доминировали тори. «Партия тори закончилась, ее 195-летняя история подходит к концу», — заявил он после выборов.
Лидер консерваторов Кеми Баденок вынуждена признать угрозу.
— Всё возможно, — заявила она, отвечая на вопрос о перспективах Фараджа оказаться в кресле премьера. — Моя задача — сделать так, чтобы он не стал премьер-министром, потому что у него нет ответов на проблемы.
Лидер Консервативной партии Кеми Баденок
Однако ее аргументы звучат неубедительно. Тори потеряли 677 кресел на местных выборах, а лейбористы — 199. Reform UK, стартовавшая с нуля, теперь, по сути, контролирует семь графств и имеет пять мест в парламенте. Впрочем, Игорь Ковалев считает, что пока у Фараджа нет шансов прийти к власти.
— Потому что все-таки двухпартийная система задумывалась для того, чтобы обеспечивать стабильность. И вот эти крайние альтернативные варианты выхода из сложной ситуации — блокировать. Общенациональная система выборов в парламент устроена таким образом, что голоса, отданные за третьи партии, то есть не за консерваторов и не за лейбористов, фактически выбрасываются в мусорную корзину. Британцы это понимают, и пока для них основной выбор именно мейнстримные партии, — отметил он.
Но если экономика продолжит стагнировать, а лейбористы и тори не найдут ответов, партия Фараджа может привлечь еще больше электората, что может сыграть ключевую роль на будущих всеобщих выборах в стране, добавил он.
Сам Фарадж не скрывает амбиций. Он планирует собрать £40 млн на свою кампанию до следующих выборов. При этом он уже, по его же словам, заручился поддержкой новых доноров. Фарадж использует в своей борьбе весьма простые лозунги, которые его оппонентам кажутся радикальными. «Хватит платить за чужие войны», «Британия — для британцев», «Остановить стагнацию».
Кризис доверия к Стармеру и взлет Фараджа — симптомы системного сбоя. Лейбористы и тори, десятилетиями сменявшие друг друга, исчерпали кредит надежды. Экономика, миграция, социальное неравенство — ни по одному из этих вопросов нет прогресса. Фарадж, как и Дональд Трамп в США, эксплуатирует запрос на «сильную руку». Если Стармер не остановит падение ВВП, а Баденок не перезапустит тори, Британия может увидеть премьера, который еще вчера считался маргиналом. И тогда вопрос будет не в том, «может ли Фарадж», а в том, как быстро это случится.
Впрочем даже гипотетический приход Фараджа к власти в Великобритании не гарантирует весомых перемен в отношениях Москвы и Лондона. Несмотря на то что он против помощи Украине, назвать его пророссийским или дружественно настроенным к РФ никак нельзя. Антироссийский консенсус по-прежнему превалирует во всех эшелонах власти Соединенного Королевства, и недружественный курс продолжит быть характерной чертой британской внешней политики.
Лондон остается и ключевым дестабилизирующим игроком в процессе урегулирования украинского конфликта. За последние годы между странами накопилось множество противоречий: Британия расширяла санкции против России более 40 раз, разорвала связи практически на всех уровнях и по-прежнему не предоставила никакой информации по делу Скрипалей после инсценировки в Солсбери. Вряд ли всё это можно было бы уладить сменой одного человека. Пример сложности разрешения подобного рода проблем — процесс нормализации взаимодействия РФ и США. Несмотря на подвижки, требуется еще много двусторонних усилий для восстановления нормальных отношений.
