Бюллетень о правах: кто и почему голосовал за Алиева в Карабахе
По предварительным данным, на выборах президента Азербайджана, которые прошли 7 февраля, лидирует действующий глава государства Ильхам Алиев, он набирает 92,1% голосов. Однако этот результат был предсказуем. Интерес же вызывал тот факт, что голосование впервые прошло на всей территории страны, включая Карабах. Корреспонденту «Известий» удалось побывать в регионе, статус которого оспаривался более 30 лет. Новостройки среди руин, вернувшиеся азербайджанские беженцы и система пропусков на административной границе — таким он увидел Карабах. Подробнее о выборах и настроениях местных жителей — в материале «Известий».
Шутки в «серой зоне»
— Свежо, свежо. Надо шапку надеть.
— А ты чего хотел — горный воздух! Из-за этого воздуха и происходят войны.
— Думаешь, из-за воздуха воевали?
— Такой воздух — тоже ресурс.
Так шутят журналисты, направляющиеся в Карабахский регион теперь уже Азербайджана. 7 февраля в стране прошли внеочередные президентские выборы, и впервые — на территории региона, остававшегося спорным на протяжении более трех десятков лет.
Уже известны их предварительные итоги. Сенсаций никто не ждал, их и не произошло. После обработки данных с 54% участков лидирует Ильхам Алиев — 92,1% голосов. Ближайший его конкурент — самовыдвиженец Захид Орудж, у него 2,2%. Остальные участники не набрали 2%. Итоговая явка составила 76,73%.
Утром 7 февраля российские журналисты подъехали на КПП, ведущее в Карабах. На нем табличка: «Физулинский район, бывшая оккупированная территория». Официально пропускного пункта уже не существует, но проехать через него без специального разрешения нельзя — даже местным, не говоря уже об иностранных журналистах.
На улице, действительно, свежо. Вместе с нами в очереди на проезд — около десятка легковых автомобилей. С какой целью они направляются в Карабах, узнать не удалось. Но документы проверяют тщательно у всех.
За КПП видны горы — это уже территория Ирана, перед ними — руины некогда поселка. Завязывается спор: разрушения — последствия боевых действий или времени. Ни на чем не сходимся: боевые действия тут были, но масштаб разрушений вряд ли можно списать только на войну. Мы находимся в бывшей «серой зоне», фактической зоне отчуждения: здесь долгое время не жил никто — ни армяне, ни азербайджанцы.
Проходим контроль, попадаем на территорию Карабаха. Заброшенный виноградник, молчаливые и тяжелые горы на фоне и повсюду руины некогда жилых домов, сараев, других помещений, назначения которых уже не угадать. Кое-где виднеется колючая проволока. Вероятно, там еще мины? — интересуюсь у нашей сопровождающей, довольно приветливой азербайджанки.
— Всё уже разминировано, — с улыбкой отвечает она. Вижу, что ей очень нравится показывать эту территорию.
Без сопровождения азербайджанские власти иностранных журналистов в регион не пускают: маршрут строго регламентирован и отклоняться от него нельзя. Все запросы посетить Ханкенди (бывший Степанакерт) отклонены. Логика ясна: Азербайджан хочет акцентировать внимание прессы на собственных достижениях, которых удалось добиться с момента завершения военной кампании 2020 года, а не на бегстве армян с территорий, на которых они проживали сотни лет. Однако с информационной точки зрения, то, что невозможно показать, как оставшиеся армяне (если таковые есть) интегрируются в азербайджанское правовое поле, вызывает вопросы.
По итогам военных действий на территории Карабаха в сентябре прошлого года территорию непризнанной НКР покинули, по официальным данным, более 100 тыс. армян при том, что население самой республики составляло около 120 тыс. Фактически на территории Армении, куда бежала большая часть этих людей, развернулся локальный гуманитарный кризис.
Новостройки среди руин
Мы направляемся в Физули, один из известнейших городов-призраков Карабахской войны. По данным переписи СССР 1989 года, здесь проживали 17 090 человек. К концу 1993 года не осталось ни одного. Город стал частью зоны безопасности бывшей Нагорно-Карабахской Республики. Кстати, если кто-то из журналистов произносит «Нагорный Карабах», азербайджанцы терпеливо поправляют — Карабахский экономический район. Власти явно стремятся предать этот термин забвению. К слову, вдоль дорог нет и ни одной таблички или указателя на армянском языке.
17 октября 2020 года ВС Азербайджана установили контроль над Физули (сами местные, говоря на русском, склоняют его — над Физулями). Это — одна из ближайших к «старой» территории Азербайджана точка. Разумеется, сама местность и развернувшаяся здесь стройка сразу стали для властей витриной программы по восстановлению территорий.
Прямо над обломками зданий возвышаются многоэтажки, которые в России вполне бы назвали «комфорт-классом»: оштукатуренные дома, балконы с решетчатыми ограждениями, во дворах — ландшафтный дизайн с детскими площадками. На балконах сушится белье и растянуты флаги Азербайджана. Во дворах играют дети, гуляют мамы с колясками. Открыты строительные магазины. Вроде обычная жизнь, но замкнутая в пределах одного квартала, и тот — еще не достроен. Вокруг — молчаливое напоминание о войне.
Первые семьи вынужденных переселенцев начали возвращаться сюда в августе 2023 года. Сейчас, сказала мне наш «гид», уже вернулись 525 семей, около 2 тыс. человек. Переезжают целыми поколениями — старики, бежавшие отсюда больше 30 лет назад, их дети и даже внуки. На вопрос, почему молодежь отказывается от жизни в Баку и возвращается вместе с родителями туда, где пока не совсем комфортно жить современному молодому человеку, отвечают: здесь наши корни. В Баку же мне говорили, что для многих главным остается квартирный вопрос: в Физули жилье выдают бесплатно.
— Переехал с семьей, со мной сюда переехали три сына. Всем нам дали по квартире. Одному сыну — трехкомнатную, двум другим — четырехкомнатную, — рассказывает пожилой мужчина, который представился как Бахман Оджеев.
Правда, говорит его немногословный товарищ, что работы тут мало, приходится далеко ездить.
— Я переехал сюда почти в первый же день, как сдали дом. Вот уже 4–5 месяцев тут живу, до этого всё время жил в Баку. Тут [в Физули] хорошо, нам всего хватает, — продолжает Оджеев, отвечая на вопрос, достаточно ли инфраструктуры на несколько сданных домов.
И тут же немного преувеличивает: «Тут раньше 30 тыс. человек жили, а сейчас и тысячи нет (по официальным данным, уже 2 тыс. — «Известия»). Надо, чтобы 50 тыс. стало».
В целом, уже можно не спрашивать, за кого голосуют переселенцы в Карабахе, но всё же уточнил: «Голосовал за [Ильхама] Алиева. Посмотрите, тут же ничего не было, я даже дом свой найти не смог. Алиев нам всё вернул», — отвечает он.
Языковой барьер
Хотя в принципе можно сказать, что если не все, то практически все в Физули голосуют так же. Многие здесь не говорят по-русски, но интернациональное слово «президент» понимают, слышат его и отвечают «Ильхам Алиев».
— Квартиры дали, вернули наши земли. Весь народ думает, что Алиев останется. Кажется, что 100% [голосов] будет. Народ за него, — говорит очень преклонных лет Суджаят Алиева.
Перевести ответ на русский ей помогает сын, которому самому за 40. Он вернулся в Физули вместе с матерью и уже своей семьей.
На обоих избирательных участках, где мне удалось побывать, — большие очереди, люди ждут на улице. Ко многим подходят журналисты, местные явно стесняются такого внимания к себе.
— Мы здесь родились, тут кладбище, где похоронен мой отец, наши братья, — рассказывает Камран Абдуллаев, утирая слезу. — От дома, где я родился, остались стены, теперь я хожу туда. Даже остатки мечети… Я недавно там молился и благодарил Гейдара Алиева (экс-президент Азербайджана. — «Известия») за то, что у нас теперь есть такой президент.
Об армянах, вынужденных покинуть земли, которые они также считают своей родиной, не упоминает никто. Кажется, никого из местных этот сюжет не интересует.
Последний пункт
По дороге от Физули к следующему населенному пункту, который показывают журналистам, — то, что скрыть невозможно: пустошь и разоренные поселения. Летающие вороны над остовами бывших домов дополняют картину.
Следующий пункт — «умный поселок» Агалы Зангеланского района. Так его называют, потому что строят его по самым современным технологиям энергосбережения, рационального водопотребления и так далее. В сам Зангелан журналистов не везут: видимо, там еще нечего показывать. Зато Агалы — отстроены, дома здесь свежие и ухоженные. Тут уже открыто всё необходимое: магазины, отделение банка и даже ресторан. На центральной площади — фонтан и скульптурная композиция с птицами, хороводом летящими вверх.
Журналистов привезли к избирательному участку в поселке, по местным меркам, достаточно поздно для голосования — к 13:00. Тут уже не было ажиотажа, жители достаточно быстро опускали бюллетени в урны и уходили.
— Если кто-то из моих знакомых не проголосует за Алиева, я с ним даже здороваться не буду. Я думаю, он не азербайджанец, — сказал житель села Гасан Гусиев.
«Известиям» он похвастал, что первым пришел на избирательный участок. Рассказал, что бежал в 1993-м через Иран, впервые вернуться смог два месяца назад.
— По состоянию на сейчас уже проголосовало 80% избирателей Агалы, — сообщает мне наблюдатель Шахрин Набиев. Перед тем, как поговорить со мной, звонит кому-то, переспрашивает у меня название издания, получает добро. Продолжает: «Выборы очень высокого уровня, всё подготовлено. Люди участвуют добровольно».
На вопрос, кто победит, говорит, что не может знать. Но после признается, что сам проголосовал за действующего президента.
