Сталинские нотки: на сцену вернулась опера о единстве народов
Казаки и горцы. Пионеры и офицеры. Терек и Казбек. А также симфоническая драматургия, мелодизм и лезгинка под занавес. В Бурятском театре оперы и балета поставили хит советской эпохи — «Великую дружбу» Вано Мурадели. «Известия», побывав на премьерных показах и поговорив с создателями спектакля, убедились, что опера, запрещенная в 1948 году, оказалась актуальной в 2023-м.
Заговор и катарсис
В богатой на события советской музыке, пожалуй, не найти более загадочной истории, чем та, что случилась с «Великой дружбой», которую по всем меркам, казалось бы, ожидала успешная репертуарная жизнь.
Либреттист Георгий Мдивани и композитор Вано Мурадели придумали яркую историю о любви терской казачки Галины и горского джигита Муртаза. Встречаться влюбленным приходится тайно: идет Гражданская война, противостояние горцев и казаков в разгаре. Заговор, шантаж, предательство, разоблачение, самопожертвование, финальный катарсис и апофеоз — всё было в этой детективной мелодраме, всё сулило зрительский успех.
На первых порах судьба сочинения действительно складывалась лучше не придумаешь. Оперу, приуроченную к 30-летию Великого Октября, поставили в Сталино (ныне Донецк), а затем еще в 13 городах СССР, включая Ригу, Вильнюс, Ереван и Фрунзе.
На второе представление в Большом театре (премьера состоялась 7 ноября 1947 года) пришел Сталин, спустя пару месяцев появилось постановление Политбюро ЦК ВКП(б), где оперу Мурадели обвинили в пропаганде буржуазных музыкальных вкусов и назвали актом вредительства. Под каток попали также Шостакович, Прокофьев, Мясковский и еще ряд авторов.
О причинах случившегося написано много (рекомендую книгу Екатерины Власовой «1948 год в советской музыке»), и диапазон их широк: от личной неприязни Иосифа Сталина к Серго Орджоникидзе, ставшего прототипом образа Комиссара, до финансовых излишеств, допущенных создателями и постановщиками оперы. Мурадели, например, с каждым из 13 театров заключил договор на 67 тыс. рублей, в то время как Сталинская премия за достижения в искусстве составляла 10 тыс.
Как бы там ни было, сочинение обвинили в формализме и дискредитации дружбы народов, и экземпляры нот пошли под нож. В 1958-м постановлением уже хрущевского политбюро «Великая дружба» была реабилитирована, но ее возвращения на сцену Вано Мурадели так и не дождался, скончавшись в августе 1970 года.
Думать о прошлом, предвидеть будущее
В год 75-летия сочинения справедливость решила восстановить Бурятская опера во главе с худруком и главным дирижером Владимиром Рыловым. Резон был серьезным: в 1947 году театр Улан-Удэ, столицы тогда Бурят-Монгольской Республики, был в числе коллективов, поставивших «Великую дружбу», а сегодня эта опера, по мнению постановщиков, актуальна как никогда.
Режиссер спектакля Вячеслав Добровольский считает, что премьера заставит задуматься о прошлом и предвидеть будущее.
— Государство, потерявшее свою историю, обречено, — напомнил он. — В моей юности мы были уверены, что царизм — это плохо. Но знали всех царей. А знаем ли мы сейчас историю СССР? Вот для чего мы делаем «Великую дружбу». В ней показана модель объединения — то, что нам сегодня необходимо.
Дирижер Владимир Рылов рассказал, что одну из сохранившихся партитур он нашел в Минске, а в своем рабочем клавире обнаружил письмо Вано Мурадели, которое тот отправил в МАЛЕГОТ (ныне Михайловский театр Петербурга). «Я с нетерпением жду и убежден, что ваш театр опять поставит мою оперу», — писал Вано Ильич.
Худрук воспринял слова композитора как напутствие, подойдя к реализации задачи с исторической точностью. Сцену декорировали саклями и мазанками. Персонажей — казаков и горцев — одели в соответствии с этнографическими пособиями. Масштаба происходящему добавила видеопроекция: на заднике и опускном занавесе демонстрируются захватывающие дух равнинные просторы и горные вершины. К работе привлекли ведущих артистов театра и приглашенных звезд. Партию Муртаза, например, поют харизматичный бурятский певец Чингис Раднаев и лауреат «Золотой маски» Ильгам Валиев из Уфы.
Горское и казачье
Сюжет в процессе работы довели до трех равноценных финалов. Для центрального, апофеозного пришлось искать дополнительный музыкальный материал. К «Великой дружбе» Вано Ильич сочинил много музыки, не было у него только лезгинки. По одной из версий, это рассердило Сталина — какая же без нее опера о Кавказе?
Но оказалось, еще в 1936 году композитор написал «Праздник в колхозе», лезгинку с хором, ею и отметили всеобщий сход кавказских народов, подводящий черту междоусобицам.
— Это встреча-примирение двух миров — горского и казачьего, — пояснил хореограф спектакля Александр Курбатов. — Казаки исполняют лезгинку ничуть не хуже горцев. Посмотрите казачьи ансамбли, как они это блестяще делают.
В финале-лезгинке «Великой дружбы» танцуют-поют казаки, осетины, грузины, ингуши, чеченцы и даже пионеры. Это, конечно, историческое допущение — действие происходит в 1919-м, пионерская организация появилась тремя годами позже — но уж больно очаровательны дети из местной Школы искусств им. Б. Ямпилова. Знаменитый лезгиночный ход на пальцах тоже есть — шикуют им травести на пуантах.
К духоподъемной кабалетте Комиссара «Русский, грузин, ингуш, осетин встали в едином строю» эмоциональный градус достигает максимума как на сцене, так и в зале. Впору выдохнуть и зарядить овацию, но нет: на очереди второй, трагический финал — смерть Муртаза, заслонившего Комиссара от белогвардейской пули. А далее финал заключительный, лирико-философский, в оригинальной постановке отсутствовавший.
— Мне хотелось максимально гуманизировать это сочинение, сделать его человечным, теплым, понятным, доступным, узнаваемым, — пояснил нововведение худрук.
Комиссар, ранее занятый только революционной работой, обрел возлюбленную — Мейрану, сестру Муртаза, и в эпилоге, дистанцированном от основных событий лет этак на пятнадцать, она появляется с их сыном-подростком. Музыку досочинять не пришлось, в полифоническом дуэте-эпилоге сплетаются звучавшие песня Мейраны и легенда о богатыре, победившем дракона.
Ни шума, ни сумбура
Из постановления 1948 года мы знаем, что «музыка оперы невыразительна, бедна. В ней нет ни одной запоминающейся мелодии или арии. Она сумбурна и дисгармонична, построена на сплошных диссонансах, на режущих слух звукосочетаниях. Отдельные сцены, претендующие на мелодичность, внезапно прерываются нестройным шумом, совершенно чуждым для нормального человеческого слуха и действующим на слушателей угнетающе».
Всё это ложь. Нет ни сумбура, ни шума, ни угнетения. Это не песенная опера, опиравшаяся на интонации и формы, типичные для советской массовой песни, — голоса в ней, скорее, вплетаются в насыщенную оркестровую ткань. Но Мурадели в этом сочинении, бесспорно, мелодист, знаток вокала и мастер симфонической драматургии. Что же касается запоминающихся эпизодов, то их немало — арии и дуэты Галины и Муртаза, песня Мейраны, хоры казаков и горцев.
Прослушав их, сложно не согласиться с мнением худрука и дирижера Владимира Рылова, считающего, что музыка «Великой дружбы» стоит вровень с оперным творчеством Прокофьева, а обращенная к казакам ария белогвардейского офицера Помазова «От Терека и до Маныча всё было вашим, всё вокруг. Где вольница, где ваш казачий круг?» написана так темпераментно, заразительно и ярко, что вполне могла быть причиной закрытия оперы — в 1947-м память о расказачивании была еще свежа.
Время сгладило противоречия. Сегодня время чтить и принимать всё российское прошлое, не делая акцента на белых и красных, правых и виноватых, понимая, что Российская империя, Советский Союз и нынешняя Российская Федерация — это единая и неделимая история. Такой мы ее приняли и такой нам передавать ее потомкам.
В Улан-Удэ это единство можно прочувствовать. Идешь в Бурятскую оперу — проходишь триумфальную арку «Царские врата». Под двуглавым орлом надпись с ятями: «20–21 июня 1891 года — дата приезда в Верхнеудинск цесаревича Николая Александровича». Заходишь в театр — видишь уникальный по красоте и мастерству горельеф «Дружба народов», увенчанный профилями Сталина и Ленина. Дата создания — 1952-й.
В архитектуре и интерьерах здания бурятское переплетается с русским, буддистские и шаманские символы — с христианскими и советскими. Так что трудно было найти более удачное место для возрождения «Великой Дружбы». Театр почти ровесник оперы, а идеей единства и преемственности в его убранстве вдохновлено практически всё — от скульптурных изображений до росписи плафонов.
— Теперь в нашем Бурятском театре оперы и балета есть настоящий образец советской оперы наравне с классическими произведениями и национальными спектаклями, — подытожила событие министр культуры Бурятии Соелма Дагаева, и с этим достижением можно поздравить не только бурятских любителей оперы.
Остается добавить, что москвичи смогут ознакомиться с «Великой дружбой» 12 и 13 декабря. Спектакль покажут на Новой сцене Большого театра в рамках празднования 100-летия Республики Бурятия и фестиваля «Видеть музыку».
