Особенности итальянской соборности
Гастроли «Ла Скала» на сцене Большого театра можно назвать торжеством коллективизма. Исполненные труппой вердиевские сочинения — «Симон Бокканегра» и Реквием — стали бенефисом хора и оркестра. Разумеется, солисты прославленного театра в большинстве случаев были безупречны, но главное слово осталось за их «массовыми» коллегами.
Впрочем, в Реквиеме другой расклад вряд ли возможен. Сочинение, которым итальянский классик откликнулся на кончину своего друга, писателя Алессандро Мандзони, лишь однажды прозвучало в церкви, почти сразу же перекочевав на оперную сцену. Именно там оказался кстати его оркестрово-хоровой масштаб, утроенный театральной акустикой. А также драматургический размах, погружающий слушателя в поток полярных эмоций — от смятения и ужаса до умиротворения и созерцания.
Нередко порицаемые акустические параметры Исторической сцены Большого театра в данном случае оказались на высоте. А возможно, при мастерском исполнении просто ярче проявились. Звук гремел, летел, звенел, таял, дребезжал, клокотал… Критический арсенал в данном случае бессилен — всего музыкального богатства, явленного хористами и оркестрантами «Ла Скала» под чутким руководством маэстро Рикардо Шайи, словами не передать.
Реквием — визитная карточка миланского театра. Его итальянцы привозили в свои первые гастроли в 1964 году. Он же прозвучал в дни открытия обновленного Большого театра в 2011-м, вскоре после премьерного блока «Руслана и Людмилы», фактически отпев эту вскоре исчезнувшую из репертуара постановку Дмитрия Чернякова.
«Симона Бокканегру» за долгую сценическую историю «хоронили» несколько раз. Сначала сам Верди не мог определиться с редакцией, потом театры отвергали партитуру, не находя в ней привычных оперных красот. Между тем при грамотной подаче — а такова постановка Федерико Тьецци — это не слишком счастливое создание Верди смотрится не хуже «Аиды» и «Риголетто».
Режиссер благоразумно выводит на первый план музыкальную составляющую (дирижер Мун-Вунг Чунг), попросив у сценографа лаконичную, почти конструктивистскую сценографию, а у художника по костюмам — исторические, но тем не менее удобные одеяния. Разбираться же в перипетиях сюжета Тьецци не торопится.
История генуэзского дожа Симона Бокканегры, разрывающегося между чувством и долгом, пестрит такими невероятными поворотами, что погружение в них чревато головной болью как для режиссера, так и для зрителей. Поэтому на долю последних остается музыка, музыка и еще раз музыка. Массивные хоровые сцены, поданные с изумительной сбалансированностью, сменяют ансамбли и арии, одна другой лучше. Главные солисты — Фабио Сартори, Кармен Джаннатазио и легенда итальянской оперы Лео Нуччи, выступивший в заглавной партии, — бесспорные профессионалы. Но хор и оркестр — настоящие художники.
«Ла Скала» в Большом
Впервые театр «Ла Скала» гастролировал в СССР в 1964 году, став одним из первых оперных гигантов, прибывших в страну после падения железного занавеса. В 2011-м, когда после реконструкции открылась Историческая сцена, опера и балет «Ла Скала» оказались первыми зарубежными труппами, выступившими в обновленном ГАБТе.
Нынешние гастроли «Ла Скала» — результат кооперации московского и миланского театров с Открытым фестивалем искусств «Черешневый лес». И результат договора о долгосрочном сотрудничестве, подписанного директором Большого Владимиром Уриным и интендантом «Ла Скала» Александром Перейрой. Речь идет не только об опере: в 2018-м в Милане выступит балет ГАБТа, в стадии обсуждения — совместная оперная постановка.
