Искусство дружбы: Колин Ферт в роли редактора Вулфа и Хемингуэя
Позади больше половины конкурсной программы Берлинского кинофестиваля, и один из первых очевидных итогов – в аутсайдерах оказались исторические и историософские фильмы. Об этом красноречиво говорит предварительный рейтинг Screen International, суммирующий оценки критиков. Меньше всего голосов набрал режиссерский дебют актера Венсана Переса «Одни в Берлине» (1,3), повествующий о немецкой семейной паре, в 1940 году объявившей личную войну против нацизма.
Чуть повыше занимают позиции трагикомедия «Смерть в Сараево» боснийца Даниса Тановича (2,1) о наследии Первой мировой (среди героев есть потомок Гаврилы Принципа — того самого, что в 1914-ом застрелил эрцгерцога Франца Фердинанда) и военно-любовная драма «Письма с войны» (2,4) португальца Иво М. Феррейра, основанная на реальной переписке врача, которого отправили в начале 1970-х годов подавлять восставшую Анголу. Первое место, для сравнения, держит итальянский документальный фильм «Огонь в море» со средним баллом 3,3 (при максимальной оценке в 4).
Эту тенденцию, к сожалению, подтверждает и одна из самых ожидаемых премьер фестиваля - «Гений», полнометражный дебют актера и театрального режиссера Майкла Грандаджа об истории взаимоотношений редактора Макса Перкинса (Колин Ферт) и писателя Томаса Вулфа (Джуд Лоу).
Не секрет, что человеческая память чрезвычайно избирательна. В обязательном минимуме среднестатистического читателя остаются далеко не все выдающиеся писатели, не то что их окружение. В лучшем случае поклонники запоминают жен и любовниц, друзей-соавторов-собутыльников, но никак не имя редактора, хотя вот уж кому по праву должна принадлежать львиная доля славы. Макс Перкинс, литературный редактор издательства Scribner’s Sons, открывший миру Эрнеста Хемингуэя и Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — фигура, достойная памяти вне всяких сомнений.
Редактор — это не только интуиция и нюх на настоящую литературу. С такими авторами, как Вулф, одного из представителей «потерянного поколения» (не путать с Томом Вулфом, звездой «новой журналистики», который спустя полвека напишет «Костры амбиций»), это еще и вселенское терпение, отеческая опека и дружеское плечо. Сценарий Джона Логана («Скайфолл») основан на книге А. Скотта Берга «Макс Перкинс: редактор Гения». Фильма неслучайно сохранил только одно слово из четырех — это кино не о гениальном писателе Вульфе, а о его гениальном редакторе — «гении дружбы», как точно выразился Фицджеральд (в исполнении Гая Пирса). Перкинс всегда найдет способ превратить талантливую рукопись в великолепную книгу — так, ему удалось сократить с 5 тысяч страниц до приемлемых размеров роман «О времени и о реке». Вулф сопротивлялся, как мог, в сердцах сказал, что если бы Перкинс был редактором Толстого, роман последнего можно было бы назвать «Война и ничего», однако с правками согласился.
«Гений» - это анти-«Великий Гэтсби» Базза Лурмана: «ревущие двадцатые» здесь не эпоха сумасшедших вечеринок с фонтанами из шампанского, а пролог «Великой депрессии»: серые толпы, пасмурные улицы, очереди нищих за бесплатной едой. Кроме того, большая часть действия разворачивается в замкнутых пространствах — повседневная жизнь писателя вообще не самый богатый материал для фильма, если, конечно, этот писатель не Хэмингуэй — он тут тоже появляется (актер Доминик Вест), но всего в одной сцене.
Однако здесь нет реализма, лишь его имитация — задник на картонке, нарисованный серой краской. Исторические фильмы вообще трудно сделать нефальшиво, но в «Гении» фальшью отдает буквально все — и в первую очередь, образцовые британцы (Колина Ферта уже давно можно выставлять в музеях с табличкой «настоящий джентльмен»), играющие настоящих американцев. Впрочем, изредка в фильме попадаются австралийцы — например, Николь Кидман в роли подруги Вулфа, психически неуравновешенной актрисы.
Кроме того, даже если убрать за скобки акцент и английский лоск, надо сказать, что Джуду Лоу чудовищно не идет роль Вулфа, эксцентричного холерика, который легко переходит от меланхолии к безудержному веселью, тараторит без остановки часами и может внезапно закричать, не стесняясь людей вокруг — бурные проявления чувств не в его актерской манере, все это смотрится надуманно и жалко. Да, и вообще, что это за мир такой, где человек, похожий на Джуда Лоу, может быть неудачником? Честно говоря, здесь все смотрятся не на своем месте. Единственный, кто невозмутимо идет через весь фильм, сохраняя фирменное самообладание и шляпу — это Колин Ферт. Все-таки настоящего джентльмена ничто не может вывести из равновесия.
