Осенний месяц подогрели скандалом в библиотеке. Склока в таком тихом и культурном месте — обычное дело, но тут пошел настоящий шум — с обысками, уголовным делом, допросом, арестом и кампанией в СМИ. Соцсети бьются в истерике — ГУЛАГ, 37-й год, пришли за книгами, «поравалить».
В общественное поле опять вернулась тема Украины, про которую все уже забывать начали. И все из-за Библиотеки украинской литературы в Москве и ареста ее директора Натальи Шариной.
Звучит, конечно, шокирующе. Всплыли термины «экстремизм», «разжигание межнациональной розни», «подрывная литература» и прочий вокабулярий замполита забубенного гарнизона на Крайнем Севере.
Жалко, что в 2007-м соцсетей особо не было — почитать бы, как клеймили Наталью Шарину, когда ее поставили этим самым директором этой самой библиотеки, дабы она снизила градус этого самого украинского национализма в коллективе.
Ну кому было дело в 2007 году до украинского национализма?
Тем не менее в конце 2010-го сюда приходили с обысками на предмет охоты за книгой какого-то Корчинского (спасибо следователям, я зачем-то теперь тоже знаю, что он есть и пишет книги и философствует на тему «кровавого Кремля»). В 2011-м книгу изъяли из фондов, а в 2013-м она была признана экстремистской.
Странная неувязочка — кому какое дело до книжек, которые не признаны вредными и подрывными?
Но, видимо, в коллективе тихой гавани нашлись неравнодушные люди, которые активно стучали куда следует. Подавали сигналы. И скорей всего это был нынешний свидетель по делу, которого как раз в 2010 году со скандалом уволили. Дело закрыли в 2011-м за отсутствием состава преступления. Состава нет, книги нет, и вдруг опять книга появилась в библиотеке.
В 2015-м. Более того, на стопке книг, внезапно совершенно случайно материализовавшейся в помещении, где не было библиотечных работников, нет даже библиотечных штампов. И опять в свидетели призван все тот же работник, которого уволили пять лет назад. Человек, который сильно переживал по поводу того, что библиотека не проводит мероприятий памяти В.И. Ленина (где украинская библиотека и где Ленин, хотелось бы понимать).
Удивительная активная жизненная позиция свидетеля и желание так или иначе найти рассадник укро-экстремизма силовиков сыграли дурную шутку с директором. Дело пока закончилось домашним арестом.
Хотя все это более чем странно. Война с книгами — она всегда очень странна. Она напоминает те костры, что зажгла молодежь Гиммлера на Опернплатц в Берлине.
Она напоминает уничтожение по разнарядке идеологического отдела ЦК КПСС книг в советских библиотеках. Термины «литературный власовец», «отщепенец» и так далее. Уехал в Израиль: твои книги из библиотеки изъяли — а чего церемониться! — и сожгли в ближайшей кочегарке.
Ибо нечего уезжать. От немцев они не успели уехать, а от нас, советских, уехали — что за подлость? Сжечь. Считается, что библиотекари делают благородную работу, несут миссию. На самом деле, если посмотреть без этой тупой романтизации — библиотекари делают грязную работу.
Они почему-то решили, что они рядовые идеологического фронта. Ну раз рядовые, то и получите шрапнелью. Люди, которые подписываются уничтожать во вверенном им подразделении крамолу, должны понимать, что и на их хитрую идеологию найдется силовик с винтом. Рано или поздно.
А вот тут пора абстрагироваться от частного случая мадам Шариной и поговорить о том, как бороться со словом, с идеологией. Да, кстати, почитал я вашего Дмытро Корчинского, и он мне не понравился. Во-первых, он ни фига не писатель, а пламенный трибун. Ну и пусть горит и бьется пеплом вместе с пеплом Клааса. Читать этот бред невозможно. Как невозможно читать любой бред политически заряженных авторов, которые себя мнят еще и писателями. Любых — правых, левых, националистов, антинационалистов, они все стукнутые на голову уроды. Но. На слово вообще-то надо отвечать словом, а не полицейской операцией. Каждое положение идеологического противника должно быть изучено, трактовано и дезавуировано.
Если вам лень это делать, если вам проще наслать ментов в библиотеку, то завтра таких Дмытро будет десяток, двадцаток, тридцаток. Работайте на идеологическом поле, ставьте шах и мат. Слабо? Нет кадров? А, может быть, просто нечего сказать, потому что нет собственной позиции? Ну тогда сливайте воду и откликайтесь на кличку «москаль» или, наоборот, бейте себя в грудь, как вам стыдно (за то, за это, за Крым, за Севастополь, за целину, за Берлин и за Гагарина заодно). На слово надо отвечать словом.
Абзац.
На книгу надо отвечать книгой. Сейчас директорша будет рассказывать, что у нее никаких неправильных книг в библиотеке не было. А знаете, что это значит?
Полная, безоговорочная капитуляция перед чужой идеологией. Потому что врага надо знать в лицо.
На слово — словом. На пулю — пулей. И это справедливо и правильно.
