Моногорода не одиноки

Проблема обеспечения финансами российских моногородов существует с момента распада СССР, и решить ее власти пытались неоднократно с переменным успехом. Однако сегодня в связи с общей ситуацией в стране положение моногородов снова резко ухудшилось: из 319 монопрофильных муниципальных образований 95 находятся в крайне сложной социально-экономической ситуации. Им государство и решило помочь в первую очередь.

Как заявил президент России Владимир Путин, экономику моногородов необходимо диверсифицировать, сделать более устойчивой, создать условия для привлечения инвестиций, развития бизнеса и появления новых рабочих мест. Постановление правительства РФ от 29 июля 2014 года определило критерии отнесения муниципальных образований к монопрофильным и утвердило перечень моногородов, разделив их на три категории в зависимости от рисков ухудшения социально-экономического положения. В октябре 2014 года Внешэкономбанк учредил некоммерческую организацию — Фонд развития моногородов (ФРМ) для помощи городам, вошедшим в первую, самую проблемную категорию. Объем субсидий, выделенных фонду из федерального бюджета, составил почти 30 млрд рублей. Помимо работы фонда среди поддерживающих мер: ведение мониторинга ситуации в моногородах, направленное на своевременное обнаружение возрастания рисков, а также постановление о создании территорий опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР) в моногородах. Особые надежды возлагаются на программу поддержки малого и среднего бизнеса.

Рука помощи

«Мы очень быстро набираем обороты и планируем до конца года утвердить порядок финансирования 10–12 городов, которые получат порядка 7 миллиардов рублей, — рассказал Илья Кривогов, генеральный директор Фонда развития моногородов. — В планах на 2016 год еще 16 заявок на сумму около 10 миллиардов рублей».

Как проектный офис, ФРМ помогает регионам компоновать проекты и составлять заявки так, чтобы они соответствовали федеральным требованиям. Однако первоочередная задача фонда — это создание в моногородах инфраструктуры, необходимой для новых инвестиционных проектов. По словам Ильи Кривогова, инвесторами моногородов становятся предприниматели с опытом строительства крупных промышленных предприятий, знающие, как «приземлить» проект на сложной территории и подключить его к инфраструктуре, как работать с персоналом и обучать его. В числе самых интересных инвестиционных проектов последнего времени Илья Кривогов называет строительство компанией «Кама Кристалл Технолоджи» завода по выращиванию синтетического сапфира для нужд опто- и микроэлектроники в Набережных Челнах, строительство компанией «Пеностек» предприятия по производству блоков из пеностекла в Надвоицах и организацию группой компаний «Энергия» производства изделий из алюминия и титана для авиационной промышленности в Краснотурьинске.

Помимо участия в создании инфраструктуры ФРМ может и самостоятельно финансировать проекты в рамках от 100 млн до 1 млрд, покрывая до 40% их стоимости под 5% годовых. Подобных прецедентов еще не было, однако предложения есть, и фонд готов поддержать инициаторов. «На следующий год мы планируем 10 таких проектов на сумму 3–4 миллиарда рублей, — анонсирует Илья Кривогов. — Ниша среднего бизнеса пустует, возможно, у нас получится ее заполнить».

Сегодня власти говорят о том, что все, что можно было сделать на федеральном уровне для поддержки моногородов, уже сделано. «Теперь дело за местными властями, — подчеркнул Александр Мачевский, пресс-секретарь первого вице-премьера Игоря Шувалова. — Развитие моногородов будет зависеть непосредственно от губернаторов того или иного субъекта РФ». Отныне региональные власти наделены правом снижать ставку единого налога на вмененный доход (ЕНВД) для отдельных видов деятельности с 15 до 7,5%, также в ряде регионов были объявлены налоговые каникулы для индивидуальных предпринимателей (ФЗ № 477 «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса РФ»).

«Должно быть одно лицо, ответственное за инвестиции в регионе, и одно инвестиционное окно, куда смогут обращаться инвесторы, — отметил Илья Кривогов. — Это может быть и министерство инвестиций, и агентство, и корпорация». Сейчас ФРМ активно финансирует пять моногородов, и в каждом из регионов, где расположены эти города, есть вице-губернатор, отвечающий за привлечение и распределение инвестиций. «Федеральные инструменты создают условия — можно получить статус ТОСЭР и федеральные льготы, получить деньги на инфраструктуру и на развитие малого бизнеса, — считает Дмитрий Исламов, заместитель губернатора Кемеровской области. — Но если нет грамотного специалиста по инвестициям на местном уровне, то город просто не сможет воспользоваться этими возможностями».

Успешная область

Кстати, губернатор Кемеровской области Аман Тулеев считает проблему моногородов приоритетной и прилагает все усилия для ее решения. В этом регионе сосредоточено наибольшее количество моногородов — 24. В 2010 году три города — Таштагол, Ленинск-Кузнецкий и Прокопьевск получили федеральное финансирование в объеме 3,2 млрд рублей, благодаря чему было привлечено более 40 млрд рублей частных инвестиций и создано почти 19,5 тыс. рабочих мест. «Это был наш первый опыт, — рассказывает Дмитрий Исламов. — Сейчас в регионе ведется системная работа по модернизации моногородов». В частности, принят закон о моногородах, утверждены нормативные акты, предоставляющие преференции инвесторам, создано пять «зон экономического благоприятствования», введены местные налоговые льготы, закладывается инфраструктура для предприятий, работает агентство по привлечению и сопровождению инвестиций — всё для того, чтобы бизнесу было удобно строиться и развиваться. В апреле между губернатором и ФРМ было подписано соглашение на сумму в 1,5 млрд федеральных средств по финансированию инфраструктуры в Юрге и Анжеро-Судженске. «До 2022 года мы планируем привлечь не менее 60 миллиардов частных инвестиций и создать около 5 тысяч рабочих мест», — отметил Дмитрий Исламов.

Сейчас в Анжеро-Судженске развивается мощный нефтеперерабатывающий кластер, идет строительство предприятий по производству стройматериалов, вкладываются средства в химико-фармацевтическую промышленность. Бывший шахтерский город первым из моногородов России утратит приставку «моно» — этой весной в нем закрыли последнюю шахту. А в Юрге, где действует зона экономического благоприятствования, компания по производству стройматериалов «Технониколь-Сибирь» построила три завода. В сентябре комиссия Минэкономразвития приняла решение о создании ТОСЭР в Юрге, включив ее в список из четырех моногородов, где планируется создание таких территорий. На очереди — привлечение инвесторов в города Калтан и Киселевск. «Главное — есть ясная цель: создать новые рабочие места с достойной заработной платой», — подчеркнул Дмитрий Исламов. По его словам, не последнее значение имеет и модернизация инфраструктуры моногородов: «Люди должны видеть, что у них есть перспектива, что жизнь не заканчивается с закрытием градообразующего предприятия. Должны работать детские сады, больницы, школы, кафе, кинотеатры… Модернизация моногорода — комплексная задача, важно уметь соединить все возможности».

Не все так просто

Однако, несмотря на успехи отдельных регионов, экспертное сообщество считает проблему моногородов весьма сложной и неоднозначной. Так, Сергей Ламанов, руководитель группы проектов Центра стратегических разработок, два года назад по заказу группы компаний «Базовый элемент» провел масштабное исследование проблем развития российских моногородов, и выступил на Международном инвестиционном форуме «Сочи-2015» с докладом, в котором не считает ФРМ панацеей, а диверсификацию — универсальной стратегией. «Помогают только тем, кто имеет шанс встать на ноги, 95 городов выбраны субъективно, если сдвинуть критерии оценки, их окажется 150, — говорит эксперт. — К тому же среди «избранных» произойдет внутренняя селекция, соответственно помогут в лучшем случае 30 городам, то есть одной трети, а две трети окажутся «за бортом», и никакой бизнес туда не придет». По мнению Сергея Ламанова, ФРМ предпочитает работать с «лучшими из худших», но что будет с «худшими из худших» — не знает никто. «Для классического моногорода закрытие градообразующего предприятия — это приговор. Таким «классикам» остается только модель «управляемого сжатия»: поиск новых рабочих мест для трудоспособного населения в других городах, а для оставшихся 20% жителей — сохранение социальных учреждений, оптимизация территории, гарантии и поддержка государства», — уверен он.

Вопрос о «переселении» отдельных моногородов на новое место также до сих пор остается открытым для дискуссий в экспертной среде. «Три года назад «Русал» пытался запустить эту программу в Тольятти, когда резко упали цены на алюминий, — вспоминает Илья Кривогов. — Но наши люди привыкли жить там, где родились, и сдвинуть их оттуда можно только бульдозером. За сто лет таким бульдозером выступили только два человека: Столыпин и Сталин. В гуманном государстве должны быть попытки экономические заинтересовать людей». Помимо прочего такой переезд чрезвычайно затратен. Например, переезд маленького поселка Жирикен на 400 км в Читу стоит 5,5 млрд рублей.

«Академия народного хозяйства собирается провести исследование на тему социальной мобильности, — рассказал Сергей Ламанов. — Надо выяснять персональную перспективу для людей, живущих в деградирующих городах, ведь переселение — это глобальная социальная и психологическая проблема». По мнению эксперта, кризисных моногородов станет больше, несмотря на мониторинг Минэкономразвития. «К тому же в России есть еще более 700 малых депрессивных городов, где нет даже градообразующего предприятия, и они не попали ни в какие списки, ими никто не занимается, но там те же драмы — получается новый пласт проблем», — напоминает исследователь. Но, даже не разбирая новый пласт, экспертное сообщество сходится во мнении, что и старый неисчерпаем. Упразднить моногорода как формат в нашей стране невозможно. А циклы развития, в том числе и кризисные их фазы, имеют свойство повторяться. Так что вопрос — что же будет с моногородами? — по-прежнему открыт. Поживем — увидим…

Нет, ничего не выйдет

Юрий Жуков, главный научный сотрудник Института российской истории РАН

«Что будет с моногородами? Разорение полное, как будто Мамай прошел. Привлечение инвестиций? Вспомните Иудушку у Салтыкова-Щедрина с его принципом «сегодня я вам мешочек, завтра вы мне — мешок». Не пойдет инвестор туда, где он завтра же не получит выгоду 300%. Зачем ему зарывать деньги в землю на несколько лет? Те, кто решит зарыть, либо успеют увести капиталы, либо окажутся банкротами. Малый и средний бизнес? Не могут люди торговать между собой до бесконечности, ничего не производя: история не знает ни одного примера, хотя прецедент описан у того же Салтыкова-Щедрина в «Истории одного города». Весь этот малый и средний бизнес — мечты, «маниловщина» — построить мост через реку, на мосту — лавки, а в лавках — купцы. Как бы хорошо было! Возрождение тяжелой промышленности — вот твердый фундамент экономики. Но на это нужно много времени и денег, а сейчас кризис, он нарастает, и денег у государства нет».

Да, все получится

Дмитрий Баранов, ведущий эксперт компании «Финам Менеджмент»

«Понятно, что должно пройти несколько лет, прежде чем моногорода изменятся, но уже сейчас сделано многое и положительные результаты есть в нескольких регионах России. В частности, улучшилась ситуация в Тольятти — в городе создана особая экономическая зона, открываются новые предприятия, жители находят рабочие места. А в Чувашии, в городе Алатырь, открыли комбикормовый завод, инвестиции в который в конечном итоге составят свыше 700 миллионов рублей. Это только первый этап создания Алатырского индустриального парка, в который планируется инвестировать не менее 3 миллиардов рублей. Еще один пример: компания «Белсталь» в Белорецке продолжает строительство металлургического комбината с общим объемом инвестиций порядка 20 миллиардов рублей. Так что ситуация с моногородами, пусть понемногу, но очевидно меняется к лучшему».