Правозащитная миссия России
Вчера президент России выступил перед своим Советом по правам человека. Речь шла о разных вещах. Например, Владимир Владимирович счел разумным предложение правозащитника Кирилла Кабанова об ужесточении наказания за некоторые коррупционные преступления и, наоборот, отверг предложение Михаила Федотова о возвращении в УК статьи «очковтирательство».
Для меня наиболее важной была та часть выступления Путина, в которой он резко критиковал международных правозащитников за двойной стандарт в оценке ситуации на Украине. Владимир Владимирович говорил о массовом нарушении прав человека в ходе проведения так называемой «антитеррористической операции» на Донбассе и в ходе предвыборной кампании в Верховный совет Украины.
Почему для меня это так важно? Ведь Путин говорил о нарушении прав человека на Украине и о двойных стандартах Запада и в своей «крымской речи», и в ходе своего выступления в Ялте. Более того, о двойном стандарте Запада в рамках идеологии однополярного мира Путин говорит очень давно. Впервые на эту тему Путин высказался даже не в своей знаменитой «мюнхенской речи», а в декабре 2004 года.
Очень важным в оценке значения вчерашнего выступления президента мне представляется сочетание времени и места. То есть то, что это сделано «после Крыма», в ходе проведения мирного процесса на Украине и на заседании президентского Совета по правам человека. Я интерпретирую это как начало формирования официальной правозащитной политики нашей страны.
Если я прав, то реализуются мои давнишние ожидания в нескольких направлениях, связанных с защитой прав человека. Первое. Я уже давно доказываю, что главная роль нашей страны на пространстве бывшего Советского Союза и особенно на территории непризнанных государств — в защите прав человека и борьба с двойными стандартами.
Такая политика является прямым выражением наших национальных интересов. Не говоря уже о том, что после киевского майдана-2004 мы обязаны были понять, что важнейшим способом защиты наших интересов на постсоветском пространстве является работа с тамошним гражданским обществом, работа с неправительственными организациями в не меньшем объеме, чем аналогичная работа наших «геополитических партнеров».
А сегодня такая политика необходима не только для защиты наших интересов в постсоветских странах, но и для защиты в мировом масштабе. Проведение такой политики способно укрепить наш авторитет на мировой арене. Успехи БРИКС и ШОС убедительно показывают, что в мире весьма востребована политика укрепления многополярности. Причем отнюдь не только в финансово-экономическом, но и в правозащитном направлении.
Второе. Наша страна чрезвычайно нуждается в собственном массовом правозащитном движении. Тот факт, что работа в правозащитном направлении почти четверть века монополизирована такими деятелями, как Сергей Адамович Ковалев, и его учениками, сыграло весьма вредную роль в деле для поддержания нормального социально-психологического климата в России. Ситуация, когда правозащитная деятельность почти полностью захвачена русофобами, а патриоты зачастую отвергают саму идеологию защиты прав человека, вредна. Поэтому чрезвычайно важно формирование нерусофобской правозащиты.
Поэтому со вчерашним выступлением президента на Совете по правам человека я связываю большие надежды. Потому что ситуация со всеми описанными выше темами у нас, мягко говоря, весьма далека от идеала.
Начнем с того, что нынешние массовые нарушения прав человека на Украине не являются неожиданными. Пусть и в более мягкой форме, без большого кровопролития (но, кстати говоря, отнюдь не вообще без кровопролития), но эти массовые нарушения продолжаются уже более двух десятилетий.
Всё это время Россия практически молчала. Русские движения на Украине не поддерживались. Не поддерживались и правозащитные инициативы. Вся поддержка России доставалась почти исключительно сначала Кучме, а потом, вплоть до его позорного краха, Януковичу. И в какой-то мере Партии регионов. Более того, тема нарушения прав человека на Украине, можно сказать, вообще не обсуждалась публично в кругах, близких нашей власти.
Полагаю, значительная степень вины за недостаточное информирование руководства страны о ситуации с правами человека на Украине лежит лично на послах России в Киеве — покойном Викторе Черномырдине, Царствие ему Небесное, и ныне здравствующем Михаиле Зурабове.
Как минимум, здесь действовали старые «номенклатурно-чиновничьи» комплексы, касающиеся политики опоры на «старых друзей». Уж на что умен и информирован Евгений Максимович Примаков, но и тот в свое время допустил ошибку, сочтя «друзьями России» своих старых знакомых — генерала Марчука на Украине и Лучинского в Молдавии.
Но каковы бы ни были причины неадекватных действий и в особенности неадекватного бездействия нашей дипломатии на Украине, есть серьезные основания подозревать, что все эти ошибки останутся в прошлом. Что наша страна наконец начнет всерьез бороться с нарушениями прав человека, бороться против двойного стандарта и работать с гражданскими инициативами.
