Русскую литературу отправили по «Адресам любви»
Цветаева, Мандельштам, Ходасевич, Ахматова, Есенин, Булгаков, Пастернак, Давыдов, Тютчев, Куприн, Бальмонт, Брюсов, Гиппиус, Сологуб, Блок, Хлебников, Белый, Волошин — в книге журналиста Вячеслав Недошивина, выпущенной издательством АСТ, 18 героев, каждому посвящено пространное эссе.
Книга называется длинно:«Адреса любви. Москва. Петербург. Париж. Дома и домочадцы русской литературы», и столь же длинен рассказ о славных представителях отечественной словесности. В метро или на пляже читать его неудобно — уж очень увесистый том: 717 страниц. Такие лучше осваивать в покойном домашнем кресле. Другое дело, что в этих идеальных условиях предпочтительнее обратиться к первоисточникам — к творчеству тех же Тютчева, Куприна, Хлебникова, Цветаевой et cetera. Однако далеко не все готовы посвятить досуг сложной умственной работе, а прочесть негрузящее, складно написанное повествование согласятся как любители «окололитературной» литературы, так и просто любознательные читатели.
В своем жанре книга Вячеслава Недошивина (автор позиционирует ее как сочинение «о необычной любви, о том, как ее проживали самые талантливые и даже гениальные люди») сделана очень хорошо. Каждому эссе предшествуют историческая справка, портрет героя и эпиграф, состоящий из его строк. Далее следует рассказ о лирических привязанностях — и счастливых, и трагических. Последних, как полагается в поэтическом мире, в разы больше.
В описаниях жизненных перипетий Вячеслав Недошивин придерживается традиций приличного дамского романа — эмоциональность и личное отношение к событиям порой зашкаливают (автор, в частности, по-свойски именует женщин уменьшительно-ласкательными именами: Блока любит Надя, Тютчева — Лёля, Булгакова — Тася), но не переходят в пошлость. Аромат эпохи изложению придают высказывания современников героев, выдержки из дневников и прочие документальные свидетельства. То, что читать их интереснее, чем изыскания автора, не его вина: подлинник в любом случае лучше пересказа.
Жаль, что в сочинении, названном «Адреса любви», нет ни одной фотографии этих адресов, хотя многие из них сохранились. Но, принимая во внимание немалый объем книги, желание издателей отказаться от лишних листов можно понять. А вот заявление в аннотации — «здесь все выстроено на документальной точности» — требует пояснений. С одной стороны, Вячеслав Недошивин действительно стремится к почти научной точности — книга, например, снабжена мощным справочным аппаратом (список литературы, указатель имен, указатель адресов), а с другой, допускает пассажи, к «точности» отношения не имеющие. Например, его интересует, были ли дети у бездетного Блока или от кого рожден сын Цветаевой.
В ход здесь идут слухи, сплетни, личные впечатления — то, что из соображений такта даже в беллетризованных изданиях принято опускать. Нельзя сказать, что автор не чувствует за собой греха, поэтому торжественно заявляет: «Мне не важно, законные они или внебрачные, мне просто важно всё, что связано с ними. Ведь они дети тех, кого боготворит и будет боготворить Россия».
Любви к великому прошлому российской литературы у Вячеслава Недошивина не отнять. Он действительно заражен прекрасной болезнью пассеизма, заставляющей проживать минувшее как свою собственную жизнь. Поэтому и испытывает «род недуга от музейной чернильницы», замирает «перед истертым временем мундиром гренадера за стеклом экспозиции на нынешнем Бородинском поле» и чуть не падает в обморок, увидев «обтянутый золотой тканью диван, на котором полеживал когда-то Давыдов». Для тех, кто может разделить эти прекрасные чувства, «Адреса любви» — отличное чтение.
