Севастополь — русский город. Здесь стоят памятники адмиралам Нахимову и Ушакову, а экскурсии водят на Малахов курган, в Панораму и Диораму, представляющие соответственно Первую и Вторую обороны Севастополя. Улицы названы в честь писателей Пушкина и Толстого, генерала Острякова и матроса Голубца.
Главные праздники — День Военно-Морского флота России и День Победы 9 мая. На День же Независимости Украины горожане выходят неохотно, лениво.
Поэтому когда на экранах появляются севастопольцы, слезно рассказывающие о муках украинизации и любви ко всему русскому, то они не переигрывают и не врут. Есть и такие. Живущие в иной, нежели остальные украинцы, реальности, в иной матрице ценностей. Этакий отряд прикрытия Российской империи, о которой помнят только они.
Кажется, русскость впиталась в Севастополь вместе с морским бризом. От того непонятно, для чего этот дважды город-герой нужен Украине. Лазутчик, забравшийся в лагерь жовто-блакитного противника.
Но Украина держится за Севастополь настойчиво, крепко, как чиновник, задолжавший казино и уцепившийся за свое место. И двадцать с лишним лет власть перекраивает город и его жителей на свой незалежный манер. Шествия украинских националистов по центральному кольцу городу с плакатами Бандеры и разбрасыванием проклятий, точно конфет на свадьбу, — лишь уродливые швы непрекращающейся операции по смене национальной стратегии.
Но толку? 1999 год, футбольный матч Украина – Россия. И скандирование Севастополя вместе со стадионом в Москве «Бей хохлов — спасай Россию». А после — спасибо Филимонову — траур. Странно, но так было.
И поэтому реакция нового украинского правительства на неповиновение Севастополя удивляет. Ведь предать можно лишь то, чему был верен.
Три месяца евромайдана я метался между Киевом и Севастополем. Видел разные города, разных людей. Их отличало многое, но прежде всего ощущение причастности. В столице горели событиями в стране всем сердцем, всей душою, а в Севастополе жили так, будто происходящее их не касалось.
Но 23 февраля всё изменилось. На массовом 30-тысячном митинге на центральной городской площади Нахимова я увидел других севастопольцев: решительных, волевых, патриотичных, готовых действовать. Они вышли не только ради протеста против пикирующей экономики и унизительной диктатуры, но прежде всего они вышли, чтобы определиться: кто они, твари дрожащие или право имеющие. Право на жизнь. Право на уважение. Право на бытие самим собой. И отсутствие украинских флагов на площади Нахимова — идентификация скорее культурная, нежели государственная.
В Киеве севастопольские события назвали сепаратизмом. Хотя происходящее отличалось от евромайдана лишь вывеской. Ведь действовали севастопольцы точно так, как их научили в Киеве.
Для начала выбрали своего мэра. «Вы за Алексея Чалого?» — спросили людей на площади. И те ответили: «Да!». А после начали организовывать отряды самообороны и ставить вокруг города блокпосты.
Характеризуя Алексея Чалого, сына ученого, внука командующего Черноморской эскадрой, одни говорят — «крепкий хозяйственник», другие — «косит под Стива Джобса». Правы все. Происходящее в раде Чалый назвал «флудом», а бизнес создал работающий, эффективный и, главное, независимый.
Однако существует вопрос, есть ли вообще у Чалого гражданство Украины.
Не случайно свое последнее обращение, в котором он призвал севастопольцев трудиться и сохранять спокойствие, Чалый подписал как «начальник управления по вопросам жизнеобеспечения».
Начальник первым делом переподчинил городу «Беркут». И побеседовал с украинским адмиралом Юрием Ильиным, причем так, что того госпитализировали с сердечным приступом.
Работы предстоит много. Для начала необходимо собрать деньги. Ведь на митинге Севастополь отказался платить налоги Киеву, следовательно, обратный поток также невозможен. Открыты счета для помощи городу. На данный момент «удалось мобилизовать денежные средства в размере 100 млн гривен». И это главное достижение и задача на сегодня.
Всё это происходит в условиях, когда на 1 кв. см правды давит 16 т лжи и сохранять спокойствие действительно сложно. То говорят о российских войсках, то об активистах «Правого сектора», но больше всего — о русской революции в Севастополе. Мол, гордимся, восхищаемся, верим.
В революционной пропаганде по обыкновению особенно усердствуют российские политики, культурные и общественные деятели. Те, которые преимущественно либо не доехали до Украины, либо заехали всего на час. Раздайте автоматы, введите войска, кричат они. И обвиняют севастопольцев в мягкости: почему не идут в атаку? Эти подстрекатели, горлопаны и провокаторы, сбежавшиеся на третью севастопольскую оборону, как пенсионеры на полки с уцененным товаром, собственно, и есть главные враги нормальной жизнедеятельности города.
Своими безответственными, популистскими заявлениями они только дестабилизируют обстановку, усиливают раскол, протягивая алчно трясущиеся, сальные ручонки к Севастополю.
С другой стороны — украинские наблюдатели, патриоты, бьющиеся в истерике «потеряли город», «утратили целостность Украины», бредящие фразами «севастопольцы — пешки в российской игре». Эти адепты двойных стандартов боятся, что кто-то начнет действовать их методами, озвучит иную, отличную от их, правду. Ведь им можно — другим нельзя. Убийственная логика титульной нации, на которую нынче ощетинившаяся автоматами, вспыхивающая «коктейлями Грушевского» мода.
Никакой революции в Севастополе нет. И отделения от Украины, присоединения к России тоже нет. Это надо понять. Принять. И запомнить. На данный момент. Потому что горячих голов из касты «ломать — не строить», конечно, хватает, но их не большинство. Ведь против экономики и географии, что называется, не попрешь.
Говорить о революции хорошо, сладко, когда на полках магазинов еще есть продукты, когда выплачивают пенсии и зарплаты, когда не прессуют москвичи, когда нет угрозы терроризма, когда не перекрыто единственное железнодорожное сообщение города. Тогда можно потешить себя иллюзиями, используя их в качестве приятного стимулятора для подкожных имперских амбиций.
Вопрос в том, насколько долго способен ты говорить. Валуев и Жириновский уедут, а севастопольцы останутся. Один на один со своими проблемами, один на один с Украиной. Вдалеке от России, так и не сделавшей главного официального заявления относительно статуса и претензий Севастополя, в котором цветы носят и к памятнику Пушкину, и к памятнику Шевченко.
Город-то русский, но уважение, гражданскую позицию никто не отменял. И не отменит. Сколько бэтээров и «поездов дружбы» ни снаряжай.
В Севастополе ныне есть здоровый патриотизм и желание работать. Есть силы убедить и российских, и украинских товарищей в том, что город имеет право на свою самоидентификацию, на свою историю, на то, чтобы его (обратное тоже верно) уважали.
И те сотни, тысячи человек, выходящие к зданию администрации, на площадь Нахимова, стоят там не ради войны, но ради мира. Ради нормальной жизни. Без страха, диктатуры и разделения. С верой, что город выстоит и третья оборона Севастополя обойдется без крови и жертв.
Иначе — вся история города тому подтверждение — как говаривал герой Виктора Сухорукова в «Брате-2»: «Вы еще, суки, за Севастополь ответите».
По-настоящему. Все.
