Сочи-2014 — триумф русской классической музыки

Уже 101 год существует балет Игоря Стравинского «Весна священная» — одна из самых популярных партитур ХХ века. За время, прошедшее со дня премьеры, ее услышали миллионы людей. Десятки миллионов. Может быть, сотни.

А 7 февраля 2014 года — три миллиарда. Столько же людей в этот день внимали голосам бабушек из ныне уже не существующего села Дорожево Брянской области, спевших «Здорово, Кострома!» в 1993-м под диктофон фольклористов. И звукам Concerto grosso № 1 московского авангардиста-шестидесятника Альфреда Шнитке.

Саундтреки сочинской Олимпиады летят по Всемирной сети, захватывая в плен новых поклонников. В этом потоке почти нет новых рок- или поп-композиций. Всё это музыка хорошо забытая, старая.

Решение озвучить Олимпиаду почти исключительно классикой — вроде и простое, но революционное. Это находка, не менее свежая и инновационная, чем система передвижных кареток на крыше «Фишта» или плачущий 8-метровый аниматроник-мишка. После многолетних нудных и бесполезных заявлений государственных мужей о величии классической музыки достаточно было нескольких минут звучания нужных партитур в нужном контексте, чтобы всё встало на свои места.

Все обнаружили, что, когда стране надо показать себя в лучшем свете, спасение приходит из консерваторий, а не с «Фабрики звезд». И кажется, все так и думали всегда, только боялись сказать. И теперь все довольны — не только сами музыканты, но и неангажированная публика.

— Хорошо, что они ушли от массовой культуры, — говорит «Известиям» президент Пушкинского музея Ирина Антонова. — Думаю, что многие вещи, прозвучавшие на церемониях, кто-то услышал впервые: я говорю о российской публике, меня она больше волнует. Техника и высокая музыка слились воедино. Это нечто новое для наших массовых действ, и положительный поворот в сторону хорошего вкуса ощутим.

— Я очень счастлив, что мы повернули лицо к классической музыке, — вторит Владимир Спиваков. — Константин Эрнст (креативный директор олимпийских церемоний. — «Известия») — достаточно культурный и интеллигентный человек, чтобы, увидев Олимпиаду в Лондоне, понять: наша попса не в состоянии конкурировать с английской. А что способно конкурировать? Только классическая музыка, где у нас есть настоящие достижения. Стравинский, Прокофьев, Шостакович, не говоря уже о Рахманинове — самые исполняемые композиторы ХХ века в мире.

— Я не был бы в числе аплодирующих, если не услышал бы в программе ни одного великого русского музыкального имени, — лаконично обозначил свое мнение Валерий Гергиев.

— «Время, вперед!» и Стравинский слушались настолько актуально! — восхищается Дима Билан. — Я был приятно удивлен тем, что копнули именно там, а не в сегодняшнем дне. Шоу оставляло четкое ощущение: вот она, наша история, и ее можно ярко рассказать через русскую и советскую классику. Досады на недостаток современной поп-музыки у меня не было.

— Замечательная музыка, особенно Чайковский, — делится впечатлениями Роман Виктюк. — Классика — это наше сердечное, духовное и к небу обращенное. Что касается группы «Тату», то я не ее поклонник и считаю, что ставить ее рядом с Чайковским нельзя.

Попсе, року и клубной музыке на олимпийских церемониях демонстративно были отведены вторые позиции: этим продуктом публику развлекали до начала открытия, во время длительного и однообразного выхода национальных команд, на дискотеке после финального фейерверка церемонии закрытия. Все ключевые моменты были озвучены произведениями классиков, причем моментов этих было так много, что из партитур, использованных в церемониях, можно составить довольно полную хрестоматию по истории русской музыки.

Проще сразу сказать, кого в этой хрестоматии не хватало: по большому счету только отца-основателя русской школы Михаила Глинки и вдохновенного мистика, изобретателя цветомузыки Александра Скрябина.

Остальные композиторы первого ряда в двух церемониях, взаимодополнявших друг друга, так или иначе были представлены. Одного полноценного «выхода» удостоились Бородин (Песня невольниц из «Князя Игоря»), Мусоргский («Избушка на курьих ножках» из «Картинок с выставки»), Римский-Корсаков («Шехеразада»), Рахманинов (Концерт № 2), Прокофьев (Вальс из «Золушки»), Шостакович (Вальс из Сюиты для джазового оркестра), Свиридов («Время, вперед!»), Хачатурян (Вальс из музыки к «Маскараду», если не считать еще краткого напоминания о «Танце с саблями» в послевоенном сегменте церемонии открытия).

Стравинский и Шнитке звучали аж по два раза: «Весну священную» дополнил финал «Жар-птицы», а Concerto grosso № 1 — Полька для альта и струнных.

Но абсолютным лидером закономерно стал «наше всё» Петр Ильич Чайковский: во время выноса олимпийского флага и на открытии, и на закрытии исполнялся его Торжественный коронационный марш, Диана Вишнёва танцевала «Голубей мира» под тему лебедей из соответствующего балета, а прощальный фейерверк церемонии закрытия оглушал публику под «нарезку» из Первого фортепианного концерта. Итого — четыре масштабных трека и никем не оспариваемое председательство в пантеоне русской музыки.

Большой 8-минутный куш достался уроженцу Полтавской губернии, ученику Глазунова и выпускнику Петербургской консерватории Дмитрию Тёмкину.

Мы сознательно оставили на потом ныне живущих академических композиторов, поскольку с ними ситуация еще интереснее. Их лишь двое, и выборка выглядит как минимум нестандартной, хотя и вполне достойной. Сегмент «Война и мир» на церемонии открытия озвучена вальсом Евгения Доги из ленты «Мой ласковый и нежный зверь».

Эдуард Артемьев оказался вторым счастливым творцом, дождавшимся исполнения его музыки перед миллиардной аудиторией при жизни. Причем по числу олимпийских выходов конкурент ему — разве что Чайковский: на церемонии открытия звучала музыка из «Сибириады» и «Сталкера», а прощание с Сочи-2014 было озвучено великолепным саундтреком к фильму «Свой среди чужих, чужой среди своих» (в который организаторы вплели мотив пахмутовской прощальной песни Олимпиады-1980).

Сам Эдуард Николаевич недоумевает по поводу свалившейся на него радости.

— Я не знаю, по каким причинам меня вспомнили — я совершенно никого не просил. Где-то за месяц до открытия мне вдруг позвонили из управления Эрнста и спросили, могут ли они использовать эти номера. Я сказал, что почту за честь, — рассказал «Известиям» композитор.

Таковая хрестоматия русской музыкальной классики по версии Сочи-2014. За исключением разве что марша Чайковского и польки Шнитке вся она составлена из музыки широко известной — но в очень и очень узких, по сравнению с олимпийской аудиторией, кругах.