Камень, ножницы, бумага

Российское образование реформируется на глазах. Вчера – ЕГЭ и магистратура, сегодня – цифровой контент, а завтра... Как раз о том, как трансформируется школьная  среда в ближайшем будущем, «Известия» и поговорили с признанным в этой сфере экспертом, научным руководителем Института проблем образовательной политики «Эврика» Александром Адамским.

Сейчас в Москве в ряде школ тестируются электронные учебники по 11 предметам. Как вы оцениваете этот небумажный контент?

Путь, который мы прошли, – колоссален. Мы начали догонять Запад в конце 80-х. Тогда в школе не было ни одного компьютера, теперь же их уже переизбыток. Но проблема как раз и заключается в скорости этих изменений. Сейчас мы даже не можем предположить, какая профессия будет популярна спустя какое-то время: многих из них попросту еще не существует. Какие еще виды деятельности будут приносить пользу людям и служить местом социализации выпускников наших школ? Пока неизвестно. Изменения происходят стремительно и непредсказуемо.

И в этом смысле, если мы говорим о результатах образования, заучивание известных алгоритмов действий, конечно, необходимо, ценно и важно как культурный багаж. Без этого вообще нельзя говорить об образовании – без изучения ценностей прошлого, культурных и духовных ориентиров. Но к этому необходимо прибавлять способ поведения в неопределенной ситуации, навыки выбора и самоопределения, способности искать необходимую информацию. В этом смысле ценность электронного учебника как просто цифровой версии обычного не представляется высокой. Просто электронный текст на носителе? Для облегчения веса портфеля это, может, и нужно. Смысл и суть электронного учебника – в его интерактивности, возможности ребенка самому изменить и реконструировать условия задачи, найти необходимые данные и сведения.

Но электронный учебник – не просто «ридер». Это устройство, с помощью которого дети попадают в информационную образовательную среду. Сегодня разрабатываются определенные электронные протоколы для разных видов занятий. И в этом смысле федеральный государственный образовательный стандарт нужен для того, чтобы определить некий конечный набор занятий: урок, индивидуальная консультация, проектное занятие, исследование и так далее.

Приведете пример?

Я часто бываю в регионах. Особенно мне запомнилось посещение прогимназии в Зеленоградске Калининградской области. В первом классе дети с «айпадами» создают некий проект, причем вместе с детьми из других школ и даже городов. Придумывают сюжеты, героев, их поведение, разные коллизии. В данном случае это и есть электронный учебник. Информационно-образовательная среда перестает быть техническим средством обучения, каким, например, был в свое время кинопроектор, а становится источником содержания образования. И здесь возникает важнейшая проблема информационной безопасности. Есть службы, которые этим занимаются, и, думаю, успешно.

И вот мы стоим на пороге вхождения образования в электронную среду. Дальше мы начинаем обсуждать, как проводятся занятия, с помощью каких носителей. И замечаем следующую вещь: как только гибкий цветной планшетник начнет стоить меньше $150, он станет уже тем, чем сейчас является мобильный телефон для ребенка. Он есть практически у каждого. Не прошло и 15 лет, как покупка стационарных компьютеров перестала быть эффективной. А принцип «Каждый учащийся – со своим носителем» становится актуальным. У каждого школьника довольно скоро – и думаю, что государство в этом тоже финансово поучаствует, – появится персональный носитель. Вопрос в девайсе: смартфон ли, планшетник, который позволяет ребенку быть в инфор­мационно-образовательной сре­­­де, в том числе выкладывать туда свои достижения, получать их оценку. Собственно говоря, это и есть система оценки качества обучения в электронной среде. Исключатся ли при этом книжные учебники? Конечно, нет. Есть задачи, которые решаются традиционными способами. Поэтому, считаю, и набор минералов, и контурные карты, и тем более традиционный учебник не будут вытеснены информационно-образовательной средой и современными носителями. Нельзя их выбрасывать на свалку. Книга все равно останется. Если мы говорим о том, что нужно, чтобы ребенок социализовался успешно, а не был бы в современном мире отодвинут на обочину, то имеем в виду образование в информационно-образовательной среде, с помощью соответствующего носителя, и возможность проведения занятий в этой среде.

Некоторые родители опасаются, что их ребенок будет плохо воспринимать информацию с электронных носителей. Есть такая особенность у некоторых детей и взрослых.

Это нужно обязательно учитывать. Я понимаю, что такая опасность реальна. В рамках традиционного обучения был такой диагноз – дислексия (избирательное нарушение способности к овладению навыком чтения при сохранении общей способности к обучению. – «Известия»). И если индивидуальные особенности таковы, что школьник не воспринимает информацию, не дай бог ломать его психику. Ну, не воспринимает человек электронный носитель – такова его индивидуальная особенность. Это как с правшами и левшами. Ни в коем случае не надо левшу переучивать на правшу. Впрочем, в младшей школе сейчас обратная ситуация: информация с доски считывается труднее, чем с дисплея. И это тоже серьезная проблема, потому что дети порой владеют технологиями лучше, чем учителя.

Сейчас ключевой момент в том, что электронная и ин­формационно-образовательная сре­ды – это выход за пределы изначально приготовленного материала. Прямо на занятии возникают новые темы, вопросы, проблемы. Мы выходим в интернет, ищем информацию и решаем учебную задачу другого типа. Не «выучи и повтори», а «найди решение, для которого тебе нужны дополнительные источники и ресурсы». Найди их! И результатом обучения становится не только решение задачи, но и развитие навыка поиска необходимой информации. Баланс традиционного и инновационного, я думаю, пока упирается в деньги. Лет через пять-семь ситуация будет, полагаю, как с сегодняшней доступностью мобильных телефонов. Но думаю, что книга все равно останется и в школе, и в семье. Семейное чтение книг как обязательный атрибут современного общества и образования должно быть. Эта традиция – один из наших ключевых культурных ориентиров.

На мой взгляд, это в большей степени касается дошкольников…

Все зависит от семьи. В моей семье это до сих пор есть, хотя дети уже достаточно взрослые. И дело не в том, чтобы просто читать, а в том, чтобы обсуждать. Книга не может перестать быть предметом общения. На этом держится культура. Говоря устами Гекльберри Финна, никакая школа не должна помешать получить образование. Нашествие информационно-образовательных носителей не должно помешать сохранить этот канал воспитания и культуры, особенно у нас, в России. Мы же не перестаем ходить пешком оттого, что ездим на автомобилях. Другое дело – дать ребенку необходимые навыки и компетенции для его самореализации в современных условиях. Здесь информационно-образовательная среда незаменима.

Если говорить об информатизации образования как таковой… Какие технические нововведения и методы обучения должны прийти в образовательную среду в первую очередь?

Мне кажется, одним из таких серьезных нововведений станет 3D-принтер. Многослойное нанопринтирование довольно сложных объемных предметов уже сейчас существует – конечно, дорогое. Но технология развивается колоссальными темпами. И здесь есть свои опасности, как в любом цивилизационном изобретении, например, печатание оружия. С другой стороны, есть и огромный потенциал для образования. 3D-принтер абсолютно меняет ситуацию с оборудованием в школе. Нужна лабораторная работа – изготовил оборудование, провел эксперимент и утилизировал его. Не нужно копить бесконечное множество оборудования. На «облаке» хранится любая модель. В этом смысле 3D-принтирование – одно из самых важных изобретений.

Второе – интерактивные пленки. Они уже не очень дорогие. Спасибо интерактивной доске – в этом плане она открыла «тачскрин»-мир на уроке. Но и она уже на глазах устаревает. Интерактивная пленка может изменить учебный процесс. Она должна быть у каждого ребенка. Поверхность парты может быть «тачскрин»-дисплеем, который позволяет осуществлять групповую работу – делать совместные задания, что потребует большого количества симуляционных и имитационных программ. Но это дело техники, никакой проблемы для программистов здесь нет. Скорее проблема для учителей – что предпочесть: натуральную работу, например с электрическими цепями, или виртуальную?

И третье, что я бы отметил как наиболее существенное изменение в будущем учебного процесса, – это голографические объекты, которые скоро придут на смену традиционным презентациям PowerPoint. Они зададут принципиально другое пространство образования. Подводя итог, я бы отметил еще раз три направления – 3D-принтер, большие «тачскрин»-дисплеи и голографию.

Интерактивные столы стоят дорого – больше $7000.

Все будет быстро меняться. Классический аргумент: в 1980 году один крупный эксперт написал: «Я не представляю аргументов, которые бы меня заставили купить компьютер домой». Прошло 30 лет, и в каждой американской семье есть компьютер. Примерно в 2 раза меньший срок понадобится 3D-принтерам. Скорость изменений повышается. Они происходят быстрее, чем длится образовательный цикл в школе. Это серьезный вызов образованию.

А что скажете об электронных дневниках и такой их функции, как сиюминутное оповещение родителя об оценке ребенка?

Это такой бытовой шаг. Я не вижу в нем фундаментального сдвига. Для меня важнее, чтобы система оценки стала другой: определяла индивидуальный прогресс ребенка, формировала способность к самооценке, а не только сравнение с образцом. Если родитель будет получать информацию, что ребенок стал лучше читать, легче решать задачки, что он продвинулся в математике, что налицо его индивидуальный прогресс, это полезно. В остальном... Это то же самое, как если называть простой набор перепечатанных в онлайн учебников электронными. В каком-то смысле это как микроскопом гвозди забивать.

Интересно, а как вы относитесь к современному экстернату?

Пока он будет копировать традиционную систему образования – «прочитал-повторил-зазубрил-рассказал», у него перспектив нет. Это, мне кажется, очень важная и нужная вещь, которая находится в недоразвитом состоянии. Если же ее соединить с серьезным дистантным интерактивным образованием, она станет выходом для учащихся удаленных от центров и малочисленных школ. В отсутствие большого количества учителей это единственный выход. Педагог-многостаночник себя исчерпал. В этом смысле дистантное образование в соединении с экстернатом имеет перспективу. Если же родители хотят обучать ребенка самостоятельно, дома, это тоже выход. По закону – их право. Экстернат для них благое дело. Этот институт важен, нужен и требует развития.

Устройство или содержание
С 1 апреля в ряде московских школ началось тестирование электронных учебников. В пилотном проекте участвует 60 учебных заведений столицы. Среди них три школы из центра столицы, шесть школ из Юго-Западного округа, три — из Юго-Восточного. Больше всего повезло школьникам Южного округа: 21 учебное заведение получило электронные пособия. На создание электронных учебников по 11 предметам правительство Москвы выделило гранты в размере 55 млн рублей. Кто станет их разработчиками, определяли на конкурсной основе. В работе над учебниками принимали участие такие именитые компании, как «Кирилл и Мефодий», издательства «Просвещение», «Дрофа», издательский дом «Федоров» и другие.

Электронный учебник – это не книга, как иногда думают, а программа. То есть не устройство, а содержание. Они разработаны по 11 предметам: русский язык (5–9-е классы), литература (5-й класс), история России (7–8-е классы), математика (5-й класс) и др. Например, учебник по музыке состоит из текста и огромного количества иллюстраций. Можно посмотреть изнутри, как устроена сцена, послушать музыкальные произведения, по внешним ссылкам перейти на сайт Большого театра. В качестве практического задания предлагается расположить инструменты так, чтобы зазвучал симфонический оркестр. Учебник «весит» 1,3 Гб.

Если пилотный проект окажется успешным, школьники смогут  полностью перейти на е-учебники. Пока же они используются только для домашних заданий. С 1 сентября 2013 года электронный учебник должен перестать считаться экзотикой и поступить на рынок.