Юрий Грымов: «Культура — единственный стержень, который нас объединит»

Режиссер Юрий Грымов, назначенный генеральным продюсером ТВ «Дождь», рассказал о своим планах и взглядах на развитие канала корреспонденту «Известий». 

— До «Дождя» у вас был опыт работы на «Первом канале», на РТР и на РЕН ТВ. Каким образом «независимый» «Дождь» прощает вам такие места работы?

— Вопрос в ремесле и в точке его приложения. И, кстати, я не работал внутри названных вами телеканалов, а сотрудничал как творческая студия. А вот когда покойный Борис Абрамович (Березовский. — «Известия») предложил мне возглавить «ОРТ» после смерти Листьева, я отказался. Потому что понял, что это за машина: засосет творческого человека и уже никогда не отпустит. А я хотел оставаться автором и режиссером. Никогда не жалел, что отказался. На «Дожде», кстати, есть авторское начало. А центральные каналы его утратили.

—То, что в массовом сознании «Дождь» — это некая единственная оппозиционная телетрибуна, сыграло роль в вашем выборе?

— Замыкаться и называть себя «оппозиционный канал» — значит не раскрыть сути канала. Суть «Дождя» в строительстве полноценного гражданского общества. Здесь не должно быть неприкосновенных персон. Должны подниматься все аспекты: политические, социальные, культурные. Должны существовать авторитеты, но не должно быть неприкосновенных. Иначе мы получим Министерство обороны.

— До этого вы были доверенным лицом «Справедливой России», сейчас вы член Совета по государственной культурной политике при Совете Федерации РФ, то есть работали и работаете на структуры, идеологически неблизкие «Дождю».

— У меня всегда была собственная гражданская позиция. То, что в последнее время происходит в партийном строительстве, меня разочаровывает. Ничего не происходит. По той же причине я не работаю на центральных каналах. Все они двигаются к развлекательному ТВ. Считаю это ошибкой. Сегодня, когда в обществе такое количество социально окрашенных больных точек, просто смеяться неправильно. Государство должно сплачиваться не вокруг экономической идеи, а вокруг культуры — единственного стержня, который всех может объединить. Именно поэтому на «Дожде» уделялось и будет уделяться большое внимание культуре. Я первым в России начал заниматься социальной рекламой и сознательно перестал ей заниматься.

— Кстати, почему?

—  В конце 1990-х начались спекуляции на этой теме. Но сегодня, когда государство снимает с себя ответственность за социальные программы, я опять хочу этим заниматься. Всё больше известных людей и артистов возглавляет фонды. Это сигнал государству. Люди творческие, с позицией — будущее за ними. 

— В свое время вы пытались сделать что-то подобное в рамках вашего проекта — журнала «Fакел».

— Это был первый опыт. При федерации интернет-образования мы начали поднимать тему социальных программ. К сожалению, после ареста Ходорковского (деньги на издание давал ЮКОС. — «Известия») все социальные программы были закрыты. Я неоднократно пытался перезапустить «Fакел», но социальные проекты уже никому не были  нужны.

— Не может быть, чтобы вы, с вашей энергией, ничего не стали менять на канале.

— Глобальных изменений не будет, речь скорее о корректировке. Появится новая новостная студия, немного скорректируется оформление, возникнут принципиально другие линейки новостей, сильно отличающиеся от того, что есть на современном российском ТВ.

— Трудно поверить, что специалисты вроде Козырева или Лобкова, не говоря уж о девушках вроде Собчак или Монгайт, работают «за интерес».

— Могу сказать, что порядок зарплат на канале несравним с зарплатами на федеральных каналах. Я горжусь, что на канале люди работают за идею, а не за деньги.

— Многие до сих пор помнят ваши ироничные рекламные ролики. Появится ли что-то в подобной манере на канале?

— В межпрограммке и, возможно, в будущих телефильмах появится ироничная интонация, потому что к себе нужно относиться с иронией. Уже сейчас по понедельникам, в прямом эфире идет «Господин Хороший. Ньюзикл», — это ирония, 100%.

— В чем ценность «Дождя», по-вашему?

— «Дождь» — телеканал независимый. Я не употребляю слово «свободный» — мы не свободны от многих причин: от того, что весна не наступает, или от обязательств перед близкими людьми. Я говорю «независимый». Человек в сегодняшней России должен быть независим. 

— Вы еще и независимый режиссер. Что будет с вашим кино?

— Я разочарован. Государство, которое по приказу определяет, кому снимать кино, не занимается кинополитикой. Я опубликовал открытое письмо президенту, его можно посмотреть на сайте grimov.ru, в котором предложил 25 реальных шагов по возрождению российского кино. Думаю, что ничего не будет. Максимум, сделают 1–2 шага. Господа, у нас две киноакадемии, а киноиндустрии нет. Национальное кино — исчезающий вид искусства, и частично поэтому я на ТВ.

— Значит ли это, что благодаря вам на канал придет кино? Какое?

— Я мечтаю об актуальном сериале на злобу дня. Это адская работа, но это будет художественный, ежедневный актуальный сериал по 26 минут серия. На злобу дня — «утром в газете — вечером в куплете», утром снимаем — вечером выдаем.  Такого еще никто не делал в мире, это наше ноу-хау.

— Как вы относитесь к частым слухам о том, что канал вот-вот кто-то купит или у руля окажется сильный инвестор, способный изменить политику «Дождя»?

— Все разговоры — о каких-то одиозных инвесторах. Все выдают желаемое за действительное. Канал живет открыто. Мы маленькие, но гордые. Наши бюджеты несовместимы с бюджетами центральных каналов. Здесь люди в первую очередь реализуют своим идеи и позиции. Это вызывает надежду, что у нас все не ради «золотого тельца». Уходит эпоха «журналюг», а начинается  эпоха авторов. Новость как таковая — в интернете, на телевидении ожидают увидеть умных людей со своей позицией. Важно понимать, что «мы» — это много «я», и тогда мы будем жить в другой стране.

— Зрители «Дождя» порой обладают повышенным уровнем снобизма, да и сотрудники, кажется, тоже. Не боитесь откровенно враждебной реакции?  

— Я был, есть и буду независимым человеком, а различные реакции — это атрибут, который сопровождает независимого человека.