Молодежь идет просматриваться в Михайловский, минуя Мариинку
Главным приглашенным балетмейстером Михайловского театра в следующие три года будет Михаил Мессерер, с которым администрация труппы продлила контракт до декабря 2015-го. С известным хореографом и педагогом встретилась обозреватель «Известий».
— Помнится, вы не хотели более оставаться в Михайловском, собирались вернуться в Лондон, к семье.
— Да, собирался. Но меня заинтересовали планы театра — обширные и прописанные до 2016 года. К тому же давно хотел поставить «Пламя Парижа» — в июле 2013-го состоится премьера. В конце марта — начале апреля пройдут гастроли Михайловского балета в Лондоне, едут два моих спектакля — «Лауренсия» и «Дон Кихот». Некогда задуманное мной Гран-при Михайловского театра (ежегодный конкурс учеников балетных школ. — «Известия») выйдет на международный уровень: в следующем году приглашаем школы Королевского балета Великобритании и театра «Ла Скала». Кроме того, готов технический проект расширения репетиционного пространства театра, будет где работать.
— По примеру Мариинки построите второе здание?
— Нет, пока сделаем вторую, репетиционную сцену. У нас сейчас проблемы с залами. Есть большой, где все хотят работать, есть поменьше — похуже, и третий, совсем маленький. Когда готовится премьера, то пару недель до нее мы не даем спектакли, потому что на сцене идут репетиции. И зритель страдает без спектаклей, и театр теряет. Репетиционная сцена позволит репетировать вплоть до премьеры, не останавливая репертуар. Работы по реконструкции начнутся в апреле 2015 года, хотим все сделать быстро, захватить конец сезона и начало следующего, плюс отпуск, чтобы в 2016-м уже начать работать в новых условиях.
— Расскажите, как будет выглядеть «Пламя Парижа».
— В отличие от замечательного авторского спектакля Алексея Ратманского в Большом театре, наша постановка будет придерживаться хореографии Василия Вайнонена. Вопреки расхожим представлениям, от нее осталось немало. Воссоздадим также сценографию Владимира Дмитриева. Я ребенком участвовал в «Пламени Парижа», юношей — не раз видел постановку, слышал рассказы первых исполнителей — мамы (Суламифь Мессерер, балерина Большого театра. — «Известия») и моего дяди Асафа Мессерра. В ГИТИСе моими педагогами были Стручкова и Лапаури, которые тоже танцевали в этом балете, и они проходили с нами куски из него. Естественно, какие-то вещи придется стилизовать, что-то сократить, чтобы спектакль смотрелся в наши дни. Постараюсь сделать так, как, на мой взгляд, сегодня поставили бы Вайнонен и Дмитриев. «Пламя» вписывается в нашу концепцию — хотим, чтобы у нас шли балеты, которых нет или почти нигде нет.
— Не секрет, что «Пламя Парижа» мыслится спектаклем экспортным.
— Да, мы везем его в Париж. Французам это будет интересно: они ценят свое прошлое, им нравится то, что касается их революции, хотя крови с обеих сторон было пролито немало. У нас прекрасные исполнители на все роли — от ведущих до эпизодических. Много интересной работы для кордебалета. Кстати, молодые ребята идут к нам, минуя Мариинку. Недавно просматривал несколько человек. Говорю: вы хорошие, вас бы и Мариинский театр взял. А они в ответ — нет, мы хотим к вам. Шансов, что недавние выпускники вскоре начнут танцевать сольные и ведущие партии, у нас, конечно, больше.
— Гендиректор Михайловского театра Владимир Кехман признан лондонским судом банкротом. Как это событие скажется на благополучии коллектива?
— Пока не сказывается. Мы не почувствовали никаких изменений в финансировании, хотя спектакли готовятся очень дорогие. «Пламя Парижа», в частности, будет стоить около миллиона долларов. Зарплаты у наших артистов не меньше, чем в Мариинке, хотя, заметьте, наш бюджет меньше в девять раз. Сейчас Кехман своих денег в театр не вкладывает, финансирование обеспечено партнерами нашей труппы.
— Банкротство — не только материальная, но и репутационная потеря. Спонсоры могут это учесть и ограничить вложения в театр.
— Я бы не стал усматривать в понятии «банкротство» что-то столь негативное. На Западе, где я долгое время жил, банкротство — довольно частое явление. Если люди одалживают деньги, и не могут их вовремя вернуть, суд признает их банкротами. Но это не унижение. Суд дает человеку возможность отсрочить возвращение долгов, встать на ноги и затем расплатиться с кредиторами. Эта процедура не ассоциируется с потерей репутации. Банкротом в молодости был объявлен не кто иной, как Авраам Линкольн, впоследствии великий американский президент. Или вот, например, Дональд Трамп был признан банкротом, но затем поднялся и баллотировался в президенты. Меня гораздо больше беспокоит, что разговоры о том, что Кехман уходит, а они идут уже пятый год, вызывают в театре нервотрепку. Люди переживают, что кто-то может воспользоваться его проблемами в бизнесе и лишить театр энергичного директора, или ему надоест, и он сам уйдет.
— Вам энергии тоже не занимать. Помимо Михайловского, вы же еще в других театрах ставите и мастер-классы даете.
— Да, хотя Михайловский и забирает основное время, но в конце декабря поставлю в Римской опере «Дон-Кихота», ту же редакцию, что сделал в Петербурге. Несколько раз за сезон езжу в Нью-Йорк в Американский балетный театр — давать там мастер-классы я начал еще в 1990-х. В этом году опять поработаю с Английским национальным балетом. А недавно в свой отпуск съездил в Чехию.
— В чешских труппах чехи еще остались?
— Остались. Есть чехи, есть словаки, но в основном, украинцы, белорусы, русские — в общем, представители отечественной школы. В Американском балетном театре тоже много русскоязычных. Задашь вопрос на английском, а ответят тебе по-русски. Русский балет сейчас везде.
