Джон Ноймайер отчитался перед россиянами
Грандиозным гала–концертом «Ноймайер без границ» Гамбургский балет открыл юбилейный марафон своего руководителя Джона Ноймайера. Событие в честь 40-летия пребывания «большого Джона» у руля главной труппы Германии случилось на сцене Михайловского театра в рамках фестиваля «Дягилев. Постcкриптум».
Перед началом маэстро принял из рук директора феста Натальи Метелицы почетный приз в виде бронзовой окружности на ножке («Это — Жар-птица, — пояснила г-жа Метелица) и произнес речь, где признался в любви к Петербургу и сообщил, что программа предстоящего вечера переделывалась раз 120.
Цифра, очевидно, знаковая для Гамбургского балета, где маэстро за 40 лет поставил как раз 120 балетов.
Для юбилейного вечера Ноймайер отобрал фрагменты из 12 постановок, пригласив к участию наряду с родными артистами представителей лучших трупп мира. Гости из Датского королевского балета танцевали «Ромео и Джульетту», Национальный балет Нидерландов — «Сильвию», московский «Стасик» — «Русалочку», Алина Кожокару из Королевского балета Великобритании в паре с гамбургскими солистами — «Сон в летнюю ночь» и «Лилиома».
Особой чести удостоилась «Дама с камелиями», откуда было исполнено два дуэта, лирический и трагический. Сначала в ролях Маргариты и Армана вышли солисты Американского театра балета Роберто Болле и Джулия Кент, затем — гости из Парижской оперы Изабель Сьяровола и Матье Ганьо. Обе дамы годились партнерам в матери, что придавало знаменитым композициям горький привкус несвоевременной любви. Впрочем, балет создавался для возрастной Марсии Хайде, и можно считать, что исполнение «попало» в авторскую концепцию.
Попадание, правда, весьма относительное, потому как соревноваться с гамбургскими танцовщиками в психологических нюансах не гамбургцам, даже именитым, почти невозможно. Солисты главных трупп мира прежде всего танцовщики, а потом уже люди, в то время как питомцы Ноймайера сначала люди и лишь затем — танцовщики. При этом у многих из них драматические умения не отменяют успехов тела. Взять, например, 32-летнюю Элен Буше. Обладательница фантастических ног танцевала с Тьяго Бордином «Эпилог» на музыку Малера, некогда сделанный Ноймайером для Натальи Макаровой и Эрика Бруна, и повергла зал в потрясенное молчание.
Буше и Бордин — среднее поколение труппы, ее настоящее. Будущее «Гамбурга» — ученики местной школы и артисты год назад созданного маэстро Национального молодежного балета. Ноймайер представил их в оптимистически-мечтательном номере Yondering и бодрой массовке «Танцев под Бернстайна». В «Танцах...», где хореограф признался в любви к покинутой им Америке, молодежь возглавил великолепный Ллойд Риггинс. Назвать его ветераном и славным прошлым Гамбургского балета язык не повернется. Вместе с тем оба определения верны: Риггинсу — 43, и в Гамбурге он танцует с 1995 года.
Для Риггинса и молодого Эдвина Ревазова Ноймайер поставил, возможно, лучший свой балет последнего десятилетия — «Смерть в Венеции» по Томасу Манну и Лукино Висконти. Дуэт из него, где на грани фола трактуется тема жестокой юности и одинокой зрелости, по праву стал кульминацией вечера. Хотя в сегодняшнем Петербурге с его охотой за педофилами и казачьими протестами против «Лолиты» Ноймайер со товарищи рисковали быть побитыми.
Роль непроницаемой помощницы героя Риггинса исполнила еще одна заслуженная деятельница Гамбургского балета, Анна Поликарпова. Ее приветствовали особенно тепло — в 1992-м солистка Мариинского театра покинула Петербург ради Гамбурга и преуспела, станцевав главные партии в главных ноймайеровских балетах. В Михайловском она появилась в дуэте из «Кармен-сюиты», сочиненным Ноймайером для нее и Ивана Лишки в 1994-м, к проходившему в северной столице конкурсу «Майя».
Лишка ныне возглавляет Баварский балет, а партнером Анны в брутальном поединке судьбы и человека стал блистательный солист Гамбургского балета Карстен Юнг. Себя Ноймайер тоже не забыл — как чертик из табакерки возник в гуще кордебалета в упомянутых «Танцах под Бернстайна». Заключительный аккорд вечера застал маэстро в центре апофеозной композиции, составленной из представителей разных поколений труппы.
Почти четыре часа непрерывного танца наша публика вынесла с радостным стоицизмом — любят у нас «большого Джона». Любят, несмотря на нелюбимую в России обстоятельность, граничащую с занудством, и скурпулезность, переходящую в самоповторы. Юбилейный вечер этих грехов не избежал, но победителей не судят, а Ноймайер уже сорок лет как победитель.
