Исполнителям классики не хватает самобытности

2 октября в Большом зале консерватории выступит английский скрипач и композитор Найджел Кеннеди. Накануне концерта с музыкантом, не признающим границ стилей, встретился корреспондент «Известий».

— Вы включаете в программу и джаз, и рок, и  даже клезмер. Как подбираете произведения?

— Я стараюсь играть только то, что хочу. Поэтому никогда не строю программу исходя из возможностей оркестра или из тематики события, к которому приурочен концерт. В Россию я приезжаю вместе со своим квинтетом, представлю программу, где соединил классические сочинения и свои собственные.

— Будете ли исполнять музыку джазового пианиста Фэтса Уоллера, как накануне в Европе?

— Нет, я люблю вносить изменения в программу, переходить от одного настроения к другому. Начну с Баха соло, потом мы продолжим квинтетом. Сыграем мои произведения, ряд джазовых стандартов и, видимо, еще что-то из классики.

— Кого из музыкантов вы считаете своим главным героем и учителем?

— Иегуди Менухина. Он привел меня в музыкальную школу и был мне как отец. Именно Менухин пригласил к нам на занятия Стефана Граппелли, и тот показал мне, что такое джаз и джазовая импровизация. Я помню, как поймал правильное ощущение, пальцы играли сами. Это один из поворотных моментов в моей биографии. Во всем, что я делаю в музыке, есть импровизация. В ранние годы моими героями были и Джими Хендрикс, и Майлз Дэвис. Но, пожалуй, самым главным и неизменным героем остается Бах.

— Как получилось, что вы заинтересовались именно классической музыкой?

— Во всем виновата моя мама. Она была прекрасной пианисткой и талантливым педагогом. Пока она играла и занималась с учениками, я возился под роялем, так что классическая музыка стала моим чуть ли не первым жизненным опытом. Раскаты рояля звучали для меня оглушающе, и подозреваю, что это явилось причиной, по которой я до сих пор люблю громкую музыку.

— Во «Временах года» Вивальди, с которых начинался ваш успех, ее довольно много.

— Да, мой альбом 1989 года, где я записал «Времена года», разошелся тиражом свыше 2 млн экземпляров. Такой успех дал мне определенный запас свободы. По-моему, успех и должен измеряться степенью свободы. Для меня это возможность играть что хочу и когда хочу. Свобода означает, что никто не может диктовать мне. 

— Кроме разве что того же Вивальди. Я имею в виду ваш альбом The Four Elements.

— The Four Elements — мой ответ на его «Времена года». Я пытался создать произведение, способное вовлечь слушателя в эмоциональное путешествие сквозь элементы огня, воды, воздуха и земли. Центральная часть структуры была расписана заранее, но многие части создавались непосредственно в студии. Потом в туре мы исполняли в одной программе The Four Elements и «Времена года», и оба произведения прекрасно сочетались друг с другом.

— В чем сегодня заключается основная проблема классической музыки?

— Исполнителям классики не хватает самобытности. Они звучат одинаково, слишком шаблонно. Это касается и техники исполнения, и репертуара. Звукозаписывающая индустрия переживает крах, и сама во многом виновата, но остается возможность раскрывать свой артистический потенциал на концертах. И что же мы видим? Очень немногие не боятся экспериментировать и готовы идти собственной дорогой.

— Что нужно сделать, чтобы привлечь к классике молодую аудиторию?

— Хороший вопрос, но не уверен, смогу ли я на него ответить. Заинтересована ли классическая музыка в том, чтобы обрести эту новую аудиторию? Сейчас везде преобладают посредственности, каждому жанру нужно пробиваться к своей публике. Необходимо просвещать людей, чтобы они знали о существовании более сложной музыки. Это касается и поп-музыки. Посмотрите на то, что делает Джей Зи (рэпер из США. — «Известия»). Это интересная, изощренная музыка — полная противоположность тому, что культивирует шоу-конкурс X Factor (британский конкурс наподобие российской «Фабрики звезд». — «Известия»). 

— Почему вы покинули Англию и переехали жить в Польшу?

— Моя жена из Польши, и когда я поехал в эту страну, тут же в нее влюбился. Мне нравится, что Польша сохраняет немного старомодный уклад жизни, люди ценят семью, еду, хорошую музыку.

— Говорят, вы страстный любитель животных, даже в концертные туры берете собак. 

— У нас две собаки. Безумный веймаранер по кличке Хаксли и английский бульдог Булли. Булли — безобидный и даже трусоватый. Если есть возможность, беру его с собой в туры, музыканты его обожают.