«Мы жестко живем и бога резни в себе любим»
В выходные на сцене «Балтийского дома» ожидается «Бог резни» — премьера по пьесе французской актрисы, писательницы и драматурга Ясмины Реза в блистательном переводе Дмитрия Быкова. Постановщик спектакля Анджей Бубень рассказал корреспонденту «Известий», чем текст пьесы задел его лично.
— Анджей, как получилось, что вы выбрали именно «Бога резни», а не какую-то другую, классическую или современную пьесу?
— Я увлекаюсь современной драматургией — хотя ставлю много классики — и всегда ищу текст, который близок мне и который может трогать артистов, а затем и зрителей. Для меня важно, чтобы пьеса и спектакль эмоционально «задевали», чтобы было и грустно, и смешно. Театр, который не вызывает эмоции, кажется мне ненужным. Я прочел уникальную пьесу «Бог резни», как только она появилась в 2007 году во Франции, и сразу же мне понравилась.
— Как полиглот вы читали текст Ясмины Реза в оригинале?
— Да, на французском языке. Но с огромным нетерпением ждал, когда переведут на русский. Ясмина Реза одна из самых известных сегодня драматургов в Европе, любая ее пьеса почти сразу появляется на театральных подмостках. На мой взгляд, перевод Дмитрия Быкова отлично приспособлен к русскому зрителю. Ведь в подлиннике есть моменты, которые понятны и известны только французам. Социально-бытовые вещи, какие-то мелочи, определяющие характеры персонажей. В переводе Быкова есть очень точно найденные «местные» аналоги.
— Это правда, что на постановку «Бога резни» в России действовал запрет?
— Да, московские театры имеют такой странный обычай — приватизировать материл. Когда в Москве вышла премьера по этой пьесе в театре «Современник» в 2009 году, ее больше нигде нельзя было ставить, пока не отыграют сезон. Почему это так работает, я не знаю, но так было. И когда «период карантина» прошел, мы сразу же начали переговоры и забронировали «Бога резни» на первую постановку в Петербурге.
— А чем так хороша и желанна эта пьеса?
— У нее действительно много уникальных качеств. Но главное, она превосходно написана, что не так уж часто случается в современной драматургии. Там искрометные, жизненные, умные и тонкие диалоги, которые требуют от актеров ярких способностей и кропотливой работы, а от режиссера — скромности в постановке.
— Спектакль будет камерный: пара сотен зрителей, сидящих прямо на сцене. Чем продиктована такая организация пространства?
— Желанием автора и моей потребностью вести доверительный, в чем-то даже интимный разговор с публикой напрямую. В пьесе родители поссорившихся подростков встречаются в замкнутом помещении. Причастность зрителя здесь нужна, чтобы каждый мог на себя, как в зеркало, посмотреть: персонажи Реза очень узнаваемы. Две семейные пары, совершенно разные по менталитету, воспитанию, мировосприятию, но похожие друг на друга и на нас с вами своими проблемами. Это наше одиночество, свободолюбие, но необходимость постоянно обманывать, приспосабливаться, быть и казаться другими, чем мы есть на самом деле, постоянно носить социальные маски. И страх того, что без маски, которую с нас периодически снимает жизнь, мы оказываемся вовсе не такими красивыми и обаятельными.
— Тематика «Бога резни» трогает вас лично?
— Если материал не трогает меня лично, я его не беру, как не ставлю спектакли по социальным заказам. Главная тема этой пьесы не просто актуальная, а вечная — воспитание детей. Наша проблема сегодня в том, как мы относимся к своим детям, к своим близким. Почему-то мы умеем сочувствовать людям, которые где-то на другом полушарии страдают от наводнений, или испытываем сострадание к голодающим детям в Африке, но не замечаем, что родные люди рядом с нами страдают, что им одиноко, что они нуждаются в нашем внимании. Не так уж много существует пьес, которые об этом говорят деликатно, не показывая пальцем, не давая никаких советов — без догматики. У Реза, словно красная лампочка зажигается: мол, ребята, оглянитесь вокруг, посмотрите на себя, что в вашей жизни происходит? Это разговор о том, почему мы так жестко живем и почему так пресловутого бога резни в себе любим.
— Вы ушли из Театра на Васильевском, и теперь ваши спектакли появляются в афишах разных театров. Что будет после премьеры в «Балтийском доме»?
— Я счастливый режиссер, потому что у меня всегда достаточно предложений. В работе со мной заинтересованы театры России, Польши, Венгрии и других стран Европы. После премьеры в «Балтийском доме» я уезжаю на постановку в Польшу, потом собираюсь ставить в любимом мною Омском театре, затем в БДТ им. Товстоногова... Планов много, но я не люблю о них заранее говорить — возможно, из суеверия. Но скажу, что большинство проектов у меня связано с Петербургом: это мой город, я себя в нем уютно чувствую и пока не намерен никуда уезжать.
