«И принц — молодец. От него же многое зависело»

Виталий Карпенко и Роман Савин 1 декабря возвратились из Лондона домой в Нижний Новгород. Моряки работали на cухогрузе Swanland, который затонул в ночь на 27 ноября в 20 милях от полуострова Ллин (Великобритания). Из восьми членов экипажа пятеро числятся без вести пропавшими, еще один — старпом Леонид Сафонов найден мертвым. Матрос Виталий Карпенко и второй помощник капитана Роман Савин были спасены при непосредственном участии принца Уильяма — пилота-спасателя Королевских ВВС.   

 — Ваше судно выполняло рейс порт Рейнджетти — порт Коулз (Великобритания). Что же все-таки произошло в ту ночь, почему судно вышло в море в такой шторм?

Роман Савин (Р.С.):

— Шторм был. Но мы выходили в море и в более суровую погоду. Сказать точно, что произошло, не могу. Возможно, что судно как бы провисло на гребнях двух волн и треснуло. Такое бывает. Я увидел, как начал деформироваться фальшборт, и поднял тревогу. 

Виталий Карпенко (В.К.):

— Там же все очень быстро случилось, где-то минут семь–восемь с момента сигнала тревоги прошло. Я гидрокостюм до конца едва успел застегнуть, мы все выбежали на палубу, а дальше нас накрыла еще одна волна.   

— Как же вам удалось выбраться?

Р.С. Когда вынырнул, услышал как надувается спасательный плот, который отстреливается автоматически от судна. Я на этот звук стал тянуть рукой и наткнулся на плот — стал цепляться и в конце концов заполз.

В.К. А меня фактически Роман спас. Я до плота доплыл. И понял, что все — сил нет. У меня все свело. И хочу кричать, а язык к небу прилип. И тут Роман стал меня затаскивать.  Мы кричали, думали, что остальные сейчас подплывут, а никто так и не приплыл.  А в трех милях от нас танкер шел.

 — А плот был заметен в темноте?

Р.С. На плоту должно было быть аварийное освещение. Но оно почему-то погасло. Но были еще сигнальная ракетница и фонарь. Чтобы их найти, мне пришлось гидрокостюм снимать, я в последний момент под него мобильный телефон засунул, вот мобильником и освещал пока фонарь и ракетницу искал. Боялся, вдруг плот перевернется, и без гидрокостюма не выживу. А потом из ракетницы стал стрелять в сторону танкера.

B. К.  Танкер нам прожектором несколько раз светанул. Дал понять, что наш сигнал заметили. Наверное, с этого судна и вертолеты координировали, по крайней мере, уточняли наше местоположение.  Но пока не прилетели вертолеты, было страшно. Плот швыряло из стороны в сторону. А у меня сознание будто раздвоилось. В голове две картинки. На одной вижу все, что передо мной, а на другой за собой сверху наблюдаю. Вижу плот, себя в нем. Потом прилетели вертолеты, и нас подняли. Я не могу этот момент описать.  

— А когда вы узнали, что в операции по-вашему спасению принимал участие принц?

В.К. На берегу местные сказали, что один из пилотов был принц. А так на нем же не корона, а шлем был надет. Откуда мы знали.

Р.С. Нас когда подняли на борт, мы сидели сзади справа, а он слева — на месте пилота. А потом нас выгрузили. Вначале в госпиталь отвезли. А потом начались опросы: полицейские с нами беседовали, и представители флага, и спасатели — где-то до 12 ночи все это длилось. И про принца в тот день больше никто не вспоминал.

— Наши власти собираются его наградить?

В.К. Нас тоже дипломаты вчера спрашивали, а корректно ли будет ему благодарность объявить?

— А вы что ответили?

В.К. Я лично благодарен всем, кто нас спасал. И принц — молодец.  От него же очень многое зависело. Погода нелетная, а они вылетели. Им же даже не с первого захода удалось к нам подобраться. Cпасатель только со второго раза к нам спустился.

Р.С.  Как можно не быть благодарным, если тебе спасли жизнь?

 — Вы останетесь в профессии после этого ЧП?

Р.С. Я лично еще не решил. Не знаю. Возможно, буду ходить в море.

В.К. Я тоже не знаю. Вначале нам все документы нужно будет восстановить. Я то хоть в последний момент паспорт успел в трусы засунуть, а у Романа вообще ни одного удостоверения не сохранилось. Но я если и буду работать, то уже не в этой компании.

— Что плохая компания?

В.К. Наоборот, хорошая. Я с 2005 года на этом судне хожу, и не одного ЧП не случалось, и платили всегда вовремя. Но я матрос–экскаваторщик, и в компании это было единственное судно, где нужен был такой специалист. Теперь больше этого судна нет. И вообще, не до работы будущей сейчас.

Р.С. Вы поймите. Нам же еще с родственниками ребят общаться. Я не знаю. Но тяжело все это. Мы выжили, а они нет.