Александр Гордон: «Я актер, играю роль злобного ведущего»

В российский прокат вышел фильм «Огни притона» — первая полнометражная режиссерская работа Александра Гордона. Действие фильма происходит в 1958 году в Одессе. Главная героиня — "Мама Люба" в исполнении Оксаны Фандеры — хозяйка маленького борделя, пытается начать новую жизнь и вернуться в деревню. Картина была показана на «Кинотавре» и вызвала противоречивую реакцию критики. С одной стороны, можно констатировать, что «Мама Люба» Оксаны Фандеры, возможно, ее лучшая роль в кино. А с другой трудно не заметить, что в "Огнях притона" она легко отодвигает на второй план не только всех остальных исполнителей, но и самого режиссера. И это не идет картине на пользу.

За время существования в телеэфире программы «Закрытый показ» Гордон завоевал репутацию бескомпромиссного критика отечественного кино. Каково это — вдруг оказаться по другую сторону баррикад, Александр Гордон рассказал в интервью «Известиям».

— Если зрители пойдут на ваше кино, они пойдут именно «на Гордона»?

— Это неизбежно, поскольку я выступаю давно, публично и в довольно резких формах. Поэтому я отдаю себе отчет в том, что интерес вызывает не фильм, а его создатель. Но было бы совсем скверно, если бы зрители уходили с середины картины или после со словами: «Ну, понятно. Посмотрели, что там Гордон творит». А фильм все-таки живет самостоятельной жизнью. И зрителю, как правило, — если это мой, внимательный зритель, — удается абстрагироваться от того, кто это кино сделал. Кроме того, я же не могу находиться в одном образе все свою жизнь. Я актер, который играет на телевидении злобного ведущего, но на самом деле я не всегда такой. Кино — одно из моих проявлений, достаточно искренних и нужных прежде всего мне самому. Секрет успеха, по мнению маркетологов, заключается в том, чтобы, повышая интерес к продукту, снижать ожидания от него. В этом смысле все пока идеально. Интерес к фильму большой, и никто ничего не ждет.

— Думаю, вы ошибаетесь — ваш фильм ждут. Но мне кажется, от вас ожидали все-таки другое кино.

— Ну и пусть. Я же не обязан снимать кино, котороеот меня ждут. В конце концов я не Вуди Аллен, никогда им не был и не буду. Поэтому выбор материала, как это сделано и главное — зачем, остается за мной. Принимают — хорошо, не принимают — что, я меняться буду? Нет, не буду.

— Вам интересно будет мнение критиков?

— Ну выскажутся они — и что? Я же не мальчик-дебютант, которого можно забить ногами, и не злой гений отечественного кинематографа, который сильно переживает за корону над головой. Я снимал тихое, сентиментальное, архаичное, атмосферное, актерское кино, про которое я знаю все. И уж если ругать, то я сам себя могу ругать так, что мало не покажется.

— В программе «Закрытый показ» вы долгое время выступали в роли критика, и ваша жесткая позиция многих привлекала. Не страшно вдруг оказаться по другую сторону баррикад? 

— Я снял кино, которое мне, как зрителю, нравится. Я никогда не скрывал свои взгляды на жизнь и на кинематограф. И никогда не претендовал на объективность. Что от того, что теперь люди будут знать, какое кино я люблю? Я готов говорить концептуально о том, почему загнивающий постмодерн уже невыносим в кинематографе и что надо искать не новые формы, а возвращаться к прежним отношениям. И в этом смысле я считаю свой фильм неоклассикой. А что это такое — на эту тему я готов говорить часами. И даже теоретизировать. 

— Возьмете «Огни притона» в «Закрытый показ»?

— Возьму. И выступлю там в другом качестве. Шизофреническую раздвоенность между кино и телевидением, которая существует в моей жизни, я хочу сделать зримой. И поверьте, у меня к себе профессиональных претензий накопится на целую программу — это уж точно.

— Кого пригласите ведущим?

— Сам буду вести, сам себя ругать и сам же отвечать.