Прерванная полоса

В субботу жители Брянска отметили девять дней по Соне Сиваковой — девочке, погибшей под колесами автомобиля «Фольксваген-Пассат». 7 октября в шестом часу вечера на пешеходном переходе Московского проспекта 20-летняя Ирина Добржанская превысила скорость и сбила 29-летнюю Анну Сивакову и ее трехлетнюю Соню. Девочка погибла на месте, а женщину с тяжелыми переломами доставили в первую городскую больницу. 

Разделительной полосой на Московском проспекте служит газон — как раз на нем и скончался ребенок. Никаких других разметок на дорожном полотне нет, только вбитый рядом знак пешеходного перехода, который Добржанская, возможно, не заметила. Работницы окрестных магазинов вспоминают, что машина сбила молодую мать в крайнем левом ряду. Сидящая за рулем девушка  ехала со скоростью около 100 км/ч и не  пыталась тормозить. «Мы ничего не успели понять, — вспоминает одна из продавцов, — услышали визг. Бах — и на дороге лежит женщина, только голову поднимает — пытается посмотреть на лежащую без сознания девочку».

Вокруг места аварии сразу скопились люди. «Скорая» и полиция приехали быстро, а сотрудникам дорожно-постовой службы было совсем недалеко: они в тот день несли свое обычное дежурство сразу за местом трагедии. Пострадавшую Анну Сивакову быстро забрали в больницу. «А девочка пролежала на дороге еще два часа: ее смерть констатировали и ждали, пока приедет труповозка», — вспоминают очевидцы.

Все этими подробности не получили бы широкого резонанса, если бы не видеозапись, которую сделала камера в проезжающем автобусе. Представитель городской администрации Константин Касаминский уверен, что город всколыхнулся именно после публикации ролика в сети. 

До сих пор на месте аварии гора цветов, игрушек, шоколадок. Дежурящий сотрудник ДПС рассказывает, что люди приезжают постоянно. Мужчины, вышедшие из машин представительского класса, не спешат общаться с журналистами: молча крестятся, кладут цветы, здороваются за руку с полицейским и уезжают.

Зато местные охотно делятся деталями. Говорят, что сразу выбежавшая из машины Ирина Добржанская сказала, что не заметила пешеходов из-за того, что разговаривала по мобильному телефону с подругой. Проверить информацию невозможно: официально УМВД России по Брянской области не называет пока даже имени подозреваемой. Сама девушка 13 октября попала в психиатрическую больницу после попытки самоубийства.

Водители рассказывают: Московский проспект — самое опасное место в городе, аварии здесь бывают ежедневно. Отсутствие разметки Константин Касминский объясняет демонтированным недавно асфальтом. Действительно — покрытия нет на правой половине трассы. На вопрос: «Когда сняли асфальт?» таксист Сергей отвечает уверенно: «Еще весной». 

Первый «митинг» неравнодушных граждан Брянска прошел в среду. Тогда 250 жителей полумиллионного города перекрыли Московский проспект. Активист местного Центра молодежных инициатив и один из организаторов митингов Андрей Зайцев сам не знает, как и почему такое количество людей вдруг решило выйти на улицу. Недоумевают и близкие пострадавшей Анны Сиваковой. Подруга женщины Екатерина Мозина говорит, что разместила небольшое сообщение в социальных сетях — чтобы все, кто любит и помнит девочку Соню, пришли ее помянуть. А все, что было после — произошло случайно и по независящим от нее причинам.

В городской администрации прекрасно знают: митинг был несанкционированный. Но это не помешало прийти на него представителям городского правительства и руководству управы Фокинского района Брянска. Заместитель директора районной администрации Алевтина Андреева говорит, что чиновники выражали не только свою позицию, но и взгляды города: у всех же есть и дети, и сердце. 

Выступлением на Московском проспекте дело не ограничилось, на следующий день митингующие пришли прямо к дому Ирины Добржанской: скандировали и требовали наказания.

Мать девушки Ольга Добржанская плача вспоминает, как к дому принесли портреты ее дочери, одетой в тюремную робу. «Это доконало Иру, она наелась таблеток, и ее забрали в больницу, — перебирает недавние события женщина. — Врачи говорят, что ее вытащили, но сейчас к ней никого не пускают, даже меня». 

Ответственность за организацию акции взять на себя не готов уже никто. В городских молодежных организациях, муниципалитете, управе и семье погибшей девочки заявили, что вообще ничего не знают о произошедшем.

Забыть инцидент, похоже, решили и в самом дворе на улице Радищева: местные выпивохи наперебой утверждают, что таких людей в их доме никогда не проживало. Кроме Ириной мамы, помнит об акции только переходящая на истерический крик соседка Добржанских: женщина утверждает, что все обвинения против Иры сфабрикованы, но кому и зачем это было нужно, ответить уже не может.

Версии о времени и причине госпитализации Иры Добржанской расходятся: ее мать говорит о 13 октября и попытке суицида, а сотрудники пресс-службы УМВД ранее заявляли журналистам, что девушка попала в больницу еще 7 октября из-за нервного срыва. В приемном покое областной психиатрической больницы присутствие Иры не опровергают, но и подробно рассказывать о ходе лечения не хотят.

О происшествии на Московском проспекте в городе знают абсолютно все: место трагедии соглашается показать и описать каждый встречный. Единственное, чего до сих пор не хватает в «деле Ирины Добржанской» — официальной версии развития событий. Некоторые  уверены: девушка купила права, в Брянске удостоверение стоит всего 20–30 тыс. рублей. Немного другую версию событий рассказывают в брянском кооперативном колледже, который Добржанская закончила этим летом. 

Директор учебного заведения Валерий Наперов вспоминает, что подозреваемая закончила автошколу минувшей весной — она отпрашивалась с занятий для сдачи экзаменов на водительские права. Преподаватели Добржанской говорят, что как раз сейчас собираются писать для девушки положительную характеристику — на всякий случай, в полицию. Педагоги говорят, что Ольга Добржанская до последнего времени занималась со студентами в городском училище № 19, но после сокращения устроилась работать ночным сторожем в кинотеатр. Отец участия в воспитании не принимал.

Немного странно, что при этом девушка закончила негосударственное заведение — учеба на бухгалтера в кооперативном колледже стоит 23 тыс. рублей в год. Педагоги говорят, что платила за Иру, скорее всего, престарелая бабушка. По словам соседей, пожилая женщина до сих пор не знает о случившемся. 

Закончив колледж, девушка устроилась работать операционисткой в Брянское отделение Московского индустриального банка. На работе о проблемах Добржанской слышали, но обсуждать ситуацию готовы только при посредничестве центрального офиса.

Слухи крутятся и вокруг Анны Сиваковой. Собирающиеся на митинги жители города однозначно утверждают: женщина находится в крайне тяжелом состоянии и скоро умрет. В ответ на это Екатерина Мозина только вздыхает — с вопросом: «А правда, что Аня умерла?» ей звонят каждый день. На самом деле пострадавшая чувствует себя относительно хорошо и уже лежит в общей палате. 

Отец Сони, Игорь Сиваков, не хочет общаться с журналистами.

Ситуация с выступлениями из-за гибели ребенка, кажется, абсолютно вышла из-под контроля. Санкционированный митинг на месте гибели девочки 14 октября провела «Молодая гвардия «Единой России» — его посетили представители городской администрации. В субботу, 15 октября, на этом же месте возложили цветы активисты «Центра молодежных инициатив».

Родственники погибшей девочки не ходили никуда: Соню уже они похоронили. 

Как вышло так, что рядовое ДТП стало объектом пристального внимания? Учителя кооперативного колледжа говорят, что брянцы выступают просто потому, что наболело.

А Екатерина Мозина вспоминает о синдроме последней капли — смерть трехлетней девочки продолжила череду убийств на дорогах города с замалчиванием последствий.