За свободный европейский стих
Объявление итогов голосования по литературной Нобелевской премии было встречено долгими аплодисментами и настоящим ликованием: заждавшиеся шведы получили «своего» лауреата. В нынешнем выборе сошлось многое: Нобелевскую премию давно не давали шведским авторам, долго игнорировали поэзию. К тому же последнее время побеждали неожиданные кандидаты, но не участники того условного списка, который каждый год обсуждается в прессе и в блогах и в который как раз входил Тумас Транстрёмер. Наконец, академики решили немного отдохнуть от политики. Награди они, к примеру, сирийского поэта Адониса, это было бы расценено именно как политический шаг. Стихи Тумаса Транстрёмера скорее принадлежат к той литературе, что больше говорит о постижении мира не внешнего, но внутреннего.
Секретарю Шведской академии Петеру Энглунду было легко представить лауреата: «Он пишет о главных вопросах: о смерти, о памяти, об истории. Это один из самых переводимых современных европейских поэтов». Действительно, интеллектуальная, «высоколобая» поэзия Транстрёмера востребована. Может быть, секрет в том, что помимо поэтического, музыкального дара у Транстрёмера есть еще и помогающий найти дорогу к читателю бэкграунд: по образованию он — психолог. В детстве будущий поэт увлекался археологией, естественными науками, музыкой, но остановился на психологии. Работал в научных институтах и в колонии для малолетних правонарушителей. Поэзией он увлекся еще в школе. И первый же его сборник 1954 года принес ему популярность.
Один из частых его образов — чтение по людским лицам. Он, словно психолог, «считывает», объясняет своих героев. Причем его выводы, будучи иногда и нелицеприятными, обязательно несут в себе положительный эстетический заряд. Поэт помогает читателю добывать эмоцию и мысль из повседневности, из всего того, что нас окружает, будь то осень за окном, чашка кофе на столе, созерцание картины или звуки музыки:
«Засунув руки в карманы Гайдна, / я подражаю тому, кто спокойно смотрит на мир. / Я поднимаю флаг Гайдна, что означает: / «Мы не сдаемся. Но хотим мира»».
Одно из самых известных его стихотворений рисует заурядную сценку: герой бреется перед открытым окном, на жужжание бритвы вдруг накладывается грохот удаляющегося вертолета, во всем этом шуме вдруг слышится повелевающий голос: «Не закрывай глаза! Ты видишь это в последний раз!». За это уникальное сочетание созерцательности и убедительности Тумаса Транстрёмера оценят даже читатели, не жалующие свободный, то есть нерифмованный стих.
Правда, сейчас добыть переводы Тумаса Транстрёмера на русский не так просто. Его книга-билингва «Избранное», в которой представлено по несколько стихов из 11 сборников, вышедшая в 2002 году, давно разошлась и нуждается в переиздании.
Переводчик Алексей Прокопьев рассказал «Известиям», как во время единственного визита Тумаса Транстрёмера в Москву они гуляли в Коломенском: «Это было самое яркое впечатление от встреч с ним. Общаться было затруднительно, он ведь парализован, но тем не менее мы прекрасно понимали друг друга, говорили через его жену, понимающую его без слов, с помощью жестов». Тогда, в 2001-м, этот визит Транстрёмера и его супруги Моники был задуман русским другом и единомышленником, поэтом Геннадием Айги.
Поэзию Транстрёмера ценил и Иосиф Бродский, в одном из стихотворений он описал поэта, который после инсульта мог играть на рояле только одной рукой: «И рука, приделанная к фортепиано, / постепенно отделывается от тела…».
