«Не срастется с патриархом Никоном — дайте хоть с алебардой постоять»
В одном из самых громких проектов российского телевидения — 20-серийном фильме Николая Досталя «Раскол» — патриарха Никона сыграл главный режиссер Самарского академического театра Валерий Гришко. В интервью «Известиям» нерелигиозный Гришко рассказал, как он получил роль российского патриарха.
— Расскажите, как вы попали на этот проект?
— Все случилось очень неожиданно. Я впрыгнул, что называется, в последний вагон уходящего поезда — до начала съемок оставалось порядка 10–12 дней. Это невероятный срок, если учесть, что около четырех лет шла подготовка к съемкам фильма, что Досталь объехал всю страну в поисках актеров. Канал хотел медийное лицо — я знаю, ему предлагали Сергея Гармаша и Александра Балуева, но Досталь отказался. Поскольку в этой ленте первый раз в истории кино освещается тема раскола XVII века, то Досталю не нужны были узнаваемые артисты на эту роль, такие, которые, условно говоря, сегодня играют банкира, завтра бомжа, послезавтра полковника милиции. Те варианты, которые режиссер предлагал, канал решительно критиковал. Видимо, варианты были не совсем убедительные. Свадебным генералом во всей этой истории стал Виталий Жигалин из нашего театра — он играет одну из ролей в фильме. Он сказал, что, мол, Валерий Викторович, ваша фамилия тоже называлась и даже ваша фотография где-то там лежала, но до вас не могли дозвониться — я уезжал за границу, работал и так далее. Я позвонил ассистенту режиссера, и она мне так нехотя говорит: «Ну, вообще-то у нас кастинг уже закончился, пришлите свои фотографии и резюме по электронной почте, я вам перезвоню». Я послал и побежал репетировать. Прихожу с репетиции — мне пришел ответ: «Срочно выезжайте», и мне уже прислали билет.
— И Вас сразу же утвердили
— Нес разу. Я пришел на пробы без грима — обычный человек, гладко выбритый. Николай Николаевич скучно на меня посмотрел и говорит: «Вы из Самары приехали? Идите, гримируйтесь». Я пошел, там на меня нехотя парики какие-то напялили, бороду наклеили — у меня эта фотография сохранилась, кстати, очень удачная. Когда я пришел в бороде, Досталь так внимательно посмотрел, немного оживился и говорит: «Ну-ка фотографируйте!». Пробы шли 4 часа, и через 4 часа я понял, что это не только мне интересно, но и ему. Мы записывали по 10 вариантов каждой сцены. Закончились пробы, я уже был полуживой, говорю ему: «Не срастется с патриархом Никоном — дайте хоть с алебардой постоять, готов играть в вашем фильме любую роль». Он говорит: «Ничего не знаю, канал будет решать». Приехал в Самару, мои студенты волнуются — как прошли пробы. Я им говорю: «Дети, ну это же кино, может, через месяц позвонят, если сочтут нужным, а может, и вообще не позвонят». И в этот момент звонит телефон — «Мосфильм». Говорят: «Вы утверждены на роль, когда можете приехать?». Я говорю: «Прямо сейчас». И в тот же день снова уехал в Москву.
— Некоторые артисты перед тем, как играть священника, берут благословение.
— Могу честно сказать, что, несмотря на то, что мне довелось сыграть роль патриарха Никона, я человек нерелигиозный. Знаю, что есть нечто высшее, но все, что касается реальных земных институтов — я к этому отношусь очень скептически. Даже более чем скептически.
— Как вам работалось с Досталем?
— Первые три дня мы сидели с Николаем Николаевичем буквально нос к носу, это было что-то невероятное. Так сейчас уже не снимают — в плане работы режиссера с актерами. Это то настоящее кино, в котором был когда-то репетиционный период, который закладывался в съемочный проект. Сейчас уже ничего этого нет. Причем это ведь было для него очень жаркое время — я появился, меня утвердили на роль очень поздно. Мне надо было и 4 парика делать на разные возрасты, и кучу костюмов. Это была огромная подготовительная работа, которую пришлось делать в кратчайшие сроки.
— Точка зрения старообрядцев и РПЦ на раскол очень сильно различаются.
— Как не обидно это прозвучит для РПЦ, но Николай Досталь в данном случае работал как художник, он не работал под какой-то идеологический заказ. Поэтому консультантами у нас были люди из старообрядческой церкви, например Глеб Чистяков. Я начал работу над ролью с того, что слушал компакт-диски с начитанными ими молитвами. Я пошел в старообрядческую церковь, потому что там, в отличие от РПЦ, которая достаточно интенсивно развивалась и реформировалась в последние несколько столетий, история сохраняется в законсервированном виде практически с XVII века. Мы смотрели видео о старообрядческой службе, источники были разные, много материала пришлось отсмотреть и отслушать.
— Как могла сложиться история России, если бы не было раскола?
— Раскол очень тяжелая вещь, и здесь можно вспомнить знаменитую фразу Солженицына, что если бы не было XVII века, то, возможно, не было бы и 17-го года. Раскол заложил идеологическую основу светским реформам Петра Первого. Но, как известно, у истории нет сослагательного наклонения, поэтому сложно рассуждать, какой была бы Россия без раскола. Никон был ориентирован на Византию, на ортодоксальную православную церковь. О сближении с Европой при нем речь не шла. Глядя на сегодняшних старообрядцев, изумляешься тому, до чего ж они законсервированы. Если бы не было всего остального мира, который сейчас вокруг России, я бы может и не против был жить по староотеческим преданиям, безо всяких реформ. Но в том мире, в котором мы существуем, мы видим, что народы, живущие по патриархальным правилам, проигрывают другим нациям по всем направлениям. Прогресс все же вещь неумолимая.
