Турция стремится потеснить Иран на Ближнем Востоке
В Дамаске 9 августа побывал министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу. Он передал «жесткое послание» своего руководства Башару Асаду. В нем содержится призыв «немедленно прекратить военные операции против мирного населения и назвать конкретную дату проведения свободных парламентских выборов». Если сирийцы к «рекомендациям» не прислушаются, то Анкара будет вынуждена заявить о «признании сирийского президента нелегитимным, как это уже произошло с ливийским лидером Каддафи».
Эксперты обратили внимание, что ранее Анкара не позволяла себе в столь ультимативной форме разговаривать с Сирией, которая является главным союзником влиятельного Ирана. В довершение ко всему президент Турции Абдулла Гюль в интервью японским СМИ заявил, что Анкара готова взять на себя роль регионального лидера.
— Мы обладаем политическим строем, способным с исторической и географической точек зрения решать более ответственные задачи. Ради внешней политики и экономических успехов мы стараемся усилить связи со всеми регионами и континентами, — отметил он.
В то же время Турция не одинока в своих амбициях.
— В стремлении к региональному лидерству Анкара напрямую затрагивает интересы традиционно влиятельного здесь Тегерана, — напомнил руководитель постоянной делегации Совета федерации в Азиатской парламентской ассамблее Рудик Искужин. — Тем более что, помимо политических, между странами существуют и определенные экономические противоречия.
Социологический опрос, проведенный Арабским американским институтом в нескольких североафриканских и ближневосточных государствах, показал: популярность Ирана в этих странах сократилась, а рейтинг Турции резко пошел в гору.
— Сущность влияния Ирана и Турции в регионе принципиально отличается, — уверен директор иранского Института стратегических исследований Ближнего Востока Кейхан Барзегар. — Тегеран обладает рядом преимуществ. Это, например, связано с развитием собственной ядерной программы и последовательным сопротивлением политике Израиля и США.
Не менее важным аспектом, считает он, является его союз с дружественными государствами и организациями, такими как Сирия, Ирак, «Хезболла», «Хамас». А они, в свою очередь, тоже серьезно влияют на региональные процессы.
— Иран способен проявлять наибольшую активность в странах, выступающих за исламизацию. Несмотря на объективные суннитско-шиитские противоречия, он может оказаться в этой ситуации вынужденным союзником происламских сил в арабских странах. В частности, мы видим это на примере Египта, где Тегеран фактически способствовал усилению исламистского крыла оппозиции, — заявил «Известиям» эксперт Санкт-Петербургского центра изучения Ближнего Востока Дмитрий Павлов.
Преимуществом же Турции может стать сочетание светского конституционного строя и умеренно исламистской идеологии правящей Партии справедливости и развития.
Но при более обстоятельном анализе становится ясно: у Анкары и Тегерана сохраняется солидный потенциал для взаимодействия. И не все указывает на то, что они настроены на «боевые действия». Как это, например, случилось недавно на границе, где турецкие пограничники изъяли партию иранского оружия, которое предназначалось для ливанской «Хезболлы».
— Турция и Иран, будучи соседями, имеют общие интересы в сфере обеспечения региональной безопасности, в том числе энергетической. Товарооборот, достигающий сегодня порядка $10 млрд, планируют увеличить до $30 млрд, — напомнил Кейхан Барзегар. — Анкара и Тегеран обладают экономическими и политическими рычагами влияния на регион, которые могут быть оценены как дополняющие друг друга.
— Нельзя забывать и об энергетике. Иранcкий газ является одним из ключевых в плане реализации мощностей некоторых газопроводов, в том числе и «Набукко». Естественно, в нынешних условиях осуществление этого проекта маловероятно. Но рано или поздно ситуация изменится. Тегеран для турок в перспективе — стратегический энергетический партнер. Да и иранцам выгодно иметь как минимум невраждебное отношение Турции, рассматривая ее в качестве возможного коридора экспорта энергоресурсов, — полагает Дмитрий Павлов.
