«Мы готовы оказать содействие ВТБ в ведении переговоров с бывшим главой Банка Москвы»

Валерий Александрович, есть сведения, что так долго решался вопрос о том, как проводить санацию, поскольку в правительстве не все поддерживали идею выделить сотни миллиардов государственных средств. Это действительно так?

Не могу сказать, что решение хорошее, но и альтернативы не было.

Ни у кого не было возражений давать деньги или нет, проводить санацию через АСВ или нет. Ведь ситуация могла развиваться по спирали: у Банка Москвы проблемы, ему снижают рейтинг, за этим может последовать требование о досрочном погашении по облигациям организации на $2,5 млрд. Дальше автоматически может упасть рейтинг ВТБ. А это уже грозит требованием о досрочном погашении на десятки миллиардов долларов. Возникает риск по ВТБ, потом риск того, что рейтинговые агентства могут понизить рейтинги российским банкам. Значит, увеличивается стоимость заимствований, то есть предприятия реального сектора экономики больше платят за обслуживание кредитов.

Почему же так долго искали выход?

Достаточно длительное время — неделю примерно — обсуждали схему, по которой санировать Банк Москвы. Один из способов, который рассматривался, — возможность приобретения агентством проблемных активов и перевод их на наш баланс. Да, это тоже лечение. И ВТБ на этот вариант был даже очень согласен. Но проблема в том, что приобрести проблемные активы мы можем только за счет имущественного взноса, а его у нас нет — все вложено в проекты по финансовому оздоровлению банков.

Поэтому единственный источник для покупки — кредит Центробанка. Но представьте себе: мы занимаем у ЦБ, покупаем очень плохие активы, а через пять лет приходим и говорим, что не смогли с ними ничего сделать. Банкротить, что ли, нас после этого?

Поэтому идея трансформировалась в схему, когда денег выдается больше, что рассчитано по определенной формуле, но риск минимизирован. У банка все хорошо, а мы выдаем возвратный кредит, за который отвечает банк, и у нас тоже все хорошо. Эффект получился как от 150 млрд рублей, но достигли его за счет льготного кредита.  

Так ли уж хорошо, если ЦБ вам одалживает на пять лет, а вы Банку Москвы — уже на 10 лет? Разве здесь не возникнет проблем?

Если использовать ту же формулу, то кредит на пять лет потребует совсем иных средств. Смотрите: мы выдаем деньги на пять лет под ¼ ставки рефинансирования, а это чуть больше 2% годовых, и получается, что необходимо примерно 660 млрд рублей. Сейчас много пишут о том, что и без того много дали, а представьте, если бы это было уже 660 млрд?

Но вы правы, что существует разрыв ликвидности. Однако пока причин для беспокойства из-за этого я не вижу. Имущественный взнос АСВ вложен сейчас в активы — земля, акции «Ростелекома». Значительную их часть за пять лет, я считаю, можно реализовать. Тогда у нас появятся средства, которые мы сможем направить на погашение кредита ЦБ. 

Но это еще не все. Если Банк Москвы будет хорошо работать с проблемными активами, то сможет гасить досрочно по схеме 1 к 1,5, то есть на 1 млрд рублей — 1,5 млрд рублей погашения. И хорошо, что активы остались на Банке Москвы. Пусть работают. Ведь помимо 150 млрд рублей плохих кредитов есть еще и внебалансовые активы, которые связывают лично с бывшим главой организации Андреем Бородиным. Если мы будем толкаться на одной поляне с Банком Москвы, пытаясь взыскать активы, то может возникнуть конфликт интересов.

Но если все-таки у вас будет недостаточно денег, чтобы через пять лет расплатиться с Центробанком?

Тогда тоже придем в ЦБ, но, почувствуйте разницу, уже с конструктивными предложениями. Что-то мы уже погасили, есть еще сумма, которую можно получить в ближайшее время, а что-то через пять лет. Тогда можно с полным основанием просить о пролонгации кредита.

Еще один спорный момент, который вызывает сомнение: по закону ВТБ не может вкладывать деньги в увеличение капитала, поскольку более трех месяцев до решения о санации был акционером, но ведь заниматься этим будут две 100-процентные «дочки» банка. Нет ли тут попытки обойти закон?

С какой стороны посмотреть — формы или содержания. Когда писали закон, то исходили из того, что при санации не помогают старым акционерам. Формально ВТБ таковым является — он совершил сделку, купил акции, но разве он довел банк до такого состояния? По сути он новый инвестор. Поэтому нельзя говорить о том, что мы помогаем Бородину. 

Вы говорили, что в ходе проверки более 50 млрд рублей кредитов было выдано несуществующим фирмам, чуть ли не бомжам. То есть их уже даже не будут пытаться взыскать? Тема закрыта?

Нет, до 1 ноября мы должны провести проверку, которую обычно проводим при банкротстве. И если к тому моменту Банк Москвы не напишет заявления в правоохранительные органы на людей, которые эти кредиты одобрили, то мы готовы оказать содействие в подготовке таких материалов. То, что творили сотрудники организации, иначе, как беспределом, назвать нельзя. Например, что совершенно невозможно понять умом, более 60 млрд рублей было выдано офшорным компаниям. А в ноябре еще с этих кредитов сняли залоги.

Понимаете, по первому уголовному делу, которое связано с «Интеко», в залоге хотя бы есть земля. Кстати, не самая плохая — в Матвеевском. Проблемы юридические там присутствуют, но в принципе есть возможность бороться. А с офшорами вы даже в суд не дойдете. Придете, чтобы уведомить юридическое лицо, и будете годами ждать, потому что лица такого может и не быть.

Где вы найдете, к примеру, крупного заемщика Банка Москвы под замечательным названием «Вагонер Холдинг Лимитед»? По нему отсутствует официальная годовая аудированная финансовая отчетность, ничего не заверено печатью, непонятно, на что давали деньги и куда они были истрачены. Вообще неясно, чем компания занимается. И таких около 60 клиентов — «Биотоник», «Хрола Холдинг Лимитед» и т.д. и т.п. Еще 80 млрд рублей было выдано примерно таким же российским компаниям, концы которых не найдешь. Еще 10 млрд рублей из другого портфеля, но тоже вызывают сомнения.

Но есть же еще так называемые коммерческие заемщики, которые связывают лично с Бородиным, — рестораны, бассейны, новое строительство, ривермол, к примеру. Установить их аффилированность в ходе проверки ЦБ, как вы говорили, с Бородиным не удалось, но он вроде бы готов помочь с их реализацией. Переговоры с ним будут вестись?

А что делать? На кону огромные деньги. Мы готовы оказать содействие ВТБ в ведении подобных переговоров. А если не захочет Бородин, то вести переговоры и пытаться достать объекты придется в рамках уголовного дела. Кстати, мы, имея богатый опыт — в частности, по делу Гительсона (экс-владелец ВЕФК-банка. — «Известия»), — готовы всячески консультировать ВТБ в рамках уголовных разбирательств. Например, по тому делу мы смогли наложить арест на большое количество имущества.

Но Бородин за свою помощь хочет получить разницу между его оценкой проблемных долгов и вашей. То есть речь идет примерно о 60 млрд рублей.

Я не знаю, что он там оценивает. Видел я эти оценки. Например, есть такое предприятие «Инвестлеспром». Так вот, при оценке использовался горизонт планирования 10 лет — при том, что на сегодняшний момент предприятие работает в ноль. Да, предприятие большое, как «Илим Палп», но только «Илим Палп» работает с прибылью. Так что с «Инвестлеспромом» придется долго работать, чтобы вернуть долги.