Птицы радости, птицы печали
Спектакль вышел в малом пространстве "Другой сцены" в рамках проекта "Современника" по работе с молодыми режиссерами. Постановщик - Егор Перегудов, всего год назад окончивший РАТИ (мастерская Сергея Женовача), проявил и профессиональную уверенность, и человеческую зрелость.
Действие происходит в Ленинграде в середине прошлого века. История о трех пожилых женщинах, воспитавших ребенка соседки по коммуналке, в сегодняшние времена видится чем-то исключительным. Речь идет о горе и радости, сострадании и предательстве, доброте и зле. О таких простых и вечных истинах, что происходящее порой кажется сказкой. Автор спектакля вслед за автором романа сказочные мотивы намеренно утрирует. "Время женщин" балансирует между явью и сном, а в конкретный быт вмешиваются фантастические образы. Но тревожная ворожба не мешает искренности. Как и в великих сказках, в новом спектакле "Современника" истинные ценности девальвации не подвержены.
Заводская труженица Антонина - забитое создание, существующее под прицелом косых взглядов соседок и активистов месткома. Причина ее бед - ребенок, родившийся без отца. "Чудесное дитя" проверяет характеры всех, кто оказывается рядом. Соседки мгновенно меняют презрение на милость, забирая девочку под свою опеку. Председатель месткома Зоя Ивановна лицемерит и лжет, якобы проявляя участие, на самом деле выведывая повод для сплетен. Ухажер Николай из гальванического цеха лебезит в надежде жениться на Антонине и занять комнату, но "сматывает удочки", узнав, что ее дочка - инвалид.
Злодеи с завода - герои кошмарных снов, упыри, людоеды и ведьмы. Соседки - добрые феи, ведущие по жизни от рождения до смерти. Но они же - обычные русские женщины, пережившие блокаду, потерявшие всех родных и узнающие в документальных кадрах по телевизору тех, кого уже нет. Театр путает реальность и сказку, завораживая и интригуя. Неказистая кастрюля с коммунальной кухни вдруг становится колдовским чаном. Красный клубок разматывается в путеводную нить и кровавый ручеек. Обеденный стол превращается в агрегат для страшных пророчеств - установленный на нем проектор посылает на экран зловещие знаки... Мечты Антонины вновь встретить своего возлюбленного так сильны, что ее грезы не отличить от реальности, а посиделки на кухне то и дело "опрокидываются" в сказку.
Двойственные обстоятельства - непростое испытание для актеров. Участники спектакля выдерживают его с честью. Существуют на сцене так, будто и не играют вовсе, а пришли из коммунального советского прошлого с его болезнями, горестями и радостями. Светлана Коркошко - мужественная и прямая Евдокия. Людмила Крылова - поэтичная, восторженная Гликерия, умеющая молодеть на глазах. Таисия Михолап - тихая, интеллигентная Ариадна. В замечательном трио у каждой есть своя тема, свой голос, но одна цель. Подопечных мудрых старух - страдалицу Антонину и ее выросшую дочь Сюзанну, от лица которой ведется повествование, - перевоплощаясь до неузнаваемости, играет Алена Бабенко. Две роли - два времени, две повести о личностной свободе. Мать - сломленное существо, затравленное непосильным трудом и измывательствами месткома. Дочь - состоявшаяся художница, знающая цену себе и своему таланту...
В спектакле много маков - алых с черной серединкой. Цветы возникают то на скатерти, то на отрезе материи для платьев, то в букетах. А в финале, смещающем время, заполняют всю сцену (художник - Мария Митрофанова). Символы работают по прямому значению, ничего, кроме смерти, не обозначая. Маковое поле поглощает Антонину, оставившую малолетнюю сироту. Самоотверженные бабушки, успев довести подопечную до первого курса института, возносятся над маками. Про смерть дорогих людей Сюзанна рассказывает в последнем эпизоде. А притихшие на возвышении бабушки слушают ее, словно вещие птицы, знающие все про судьбу.
