Ниженоля

Кто это сказал: мол, у природы нет дурной погоды, а есть неподходящая одежда в вашем гардеробе? Англичане? Да что они знают о жизни, если в Лондоне сейчас плюс двадцать четыре?! Мы как минимум на десять градусов опытнее этих хладнокровных салаг, и нам-то уж ведомо, что для нашего пекла подходящей одежды не существует. Не только голым женщинам, но даже женщинам по-булгаковски - с начисто содранной кожей - в Центральной России хочется выпрыгнуть из себя, как из скафандра.

Мужчинам не легче. Они плюнули на все, надели шорты, а это значит - к температурному коллапсу добавилась катастрофа эстетическая.

Жара размером в уикенд восхитительна и желанна. Недельная жара вызывает гордость. Про нашу жару можно спрашивать: "Сколько ей?" - "Второй месяц пойдет 21 июля. Все уже ползают...".

Мудрые люди говорят: когда посылается тебе испытание, не спрашивай "за что", спрашивай "зачем". Если есть смысл у адского пекла, он, вероятно, в том, что нас снова щелкнули по облупившемуся носу. Как все-таки самозваные цари природы зависимы от простейших явлений этой самой природы - когда ни ураганов, ни волн с девятиэтажный дом, ни выбросов пепла, а всего лишь около сорока на солнце. Каждый день. Каждый день. Каждый день. Неделю за неделей.

"Ну что, погода? Я ее не замечаю. Ночью дома, днем в офисе, между ними - в автомобиле", - случаем, не из вас цитата? Вспомните эти слова, в предрассветном бреду разыскивая на подушке прохладный уголок. Жара плавит мозги, но она же и очень качественно их вправляет. Никаких изысков, наворотов, извращений. Простые мечты: вот сидим мы на веранде, от дождя потемнели цветы, незаметно шиповника запах предвечерье внесет в мокрых лапах, а у нас лампа горит, и уютные "гжелевские" чашки греют ладони... Простые обещания самой себе: клянусь ходить в фитнес не отлынивая, - зачем я заморозила его в мае? Кто мог подумать, что к июлю единственным продуктом глубокой заморозки в Москве останется мой абонемент... Тренировка терпения на грани и за гранью возможного, со стиснутыми челюстями: нам бы день простоять (лучше - пролежать) да ночь продержаться (с боку на бок провертеться), а там найдется укорот на чертов антициклон. Грянут дождь, град, снег, цунами, наступят ноябр-р-р и декабр-р-р. Прискачут три белых коня, его лошадка, снег почуя, но бури севера не вредны русской розе, она снежки солила в березовой кадушке, только белых мокрых хлопьев быстрый промельк маховой, а снег повалится, повалится, и мы прочтем в его канве...

Когда из колонки уходит вода и деревенские бабушки плачут над пожелтевшими грядками ("Ах! такой ли ждал награды / Земледелец за труды? / Гибнут все его плоды!.." - отмечал по схожему поводу Николай Карамзин); когда земля в Подмосковье трескается, словно в Коктебеле (с той разницей, что моря здесь нет), ты понимаешь вдруг, сколь прекрасен наш обыкновенно проклинаемый российский климат. Близкое знакомство с патологией учит ценить северное лето - карикатуру южных зим. Насчет чего капризничала Маша из "Трех сестер": "Того гляди снег пойдет, а тут еще эти разговоры". Нам бы ваши проблемы, госпожа Прозорова-Кулыгина. В жару капризы отпадают за полной бессмысленностью - как забытые в прихожей сапоги на меху. Попадутся на глаза - и не сообразишь, что это такое, при каких обстоятельствах может пригодиться.

Зверей жара объединяет. Мигрировало из леса ежиное семейство, подкопало фундамент дачи, заселилось. В серых сумерках выкатывается к кошачьей миске - на водопой, заодно хрустит сухим кормом. Кот великодушно (или благоразумно) отступает в тень, сливаясь с гербарием на газоне.

Людей жара разобщает. За соседским забором каждый день истошные скандалы - на мордобитие, видимо, не хватает сил. Измотанный, мокрый, как мышь, в предынсультном состоянии, к которому так и норовит добавиться острый бронхит, наш человек вспыхивает не хуже торфа и тлеет потом часами, распространяя в транспорте, магазинах, на работе сажу и смрад.

Лето - это маленькая смерть. Холод убивает бомжей; люди социализированные чаще умирают от жары. "Скорых" с включенными сиренами на улицах заметно прибавилось. Автомобилей вообще стало меньше, зато аварий больше. Больше, чем при гололеде.

Жара - это страх. За родителей, оставшихся в городе ("А окна у них в квартире на солнечную сторону..."). За детей, разъехавшихся поближе к воде. Именно летом вода может в доли секунды превратиться из живой в мертвую - будь то Азовское море, озеро Селигер или пруд в песчаном карьере.

Жара - это много пива и последующее купание. Жара - это много пива и скутер. Попозже - чтобы не припекало. Побыстрее - чтобы обдувало. Без шлемов - жара ведь. Впрочем, без шлемов всегда.

Три дня назад на въезде в Малаховку я видела таких гонщиков. Прикрытых рогожками. Из-под рогожек торчали чумазые пацанские ноги. Более везучих - то бишь живых - допрашивала милиция. Везучие растерянно перетаптывались. Время шло к полуночи, но молчаливая толпа вокруг стояла плотно, не в силах оторвать взгляд от разбросанных посреди дороги тел.

Утром на этом месте, разумеется, появились венки. Две вещи хорошо умеет делать русский человек - надеяться на авось и организовывать венки, когда авось не сработает. Что касается инстинкта самосохранения, осторожности, строгости, трезвости рассудка - тут мы исторически "ниженоля". Вечная мерзлота.

Жара никогда не пытала Россию так долго. Бог знает, за что. Вернее - зачем. Может, чтобы поучились хоть немного беречь себя и своих близких с прицелом на более серьезный экстрим. Бывают в жизни вещи и пострашнее жары.

Через две недели Илья-пророк. Тот, что ездит по небу на грозовой колеснице и, между прочим, в свое время на три года оставил Израиль без капли дождя, без единой росинки. Тоже - зачем. Но было и за что. А кондиционеров, вентиляторов и закупок американского зерна тогда не знали. Даже в Израиле.

В молитве пророку Илии есть такие слова: "Умоли великодаровитаго и всещедраго Бога, ... да ниспослет на жаждущую и изсохшую землю дождь обильный и мирный, ... ради избранных рабов Его, ... ради незлобивых и несмысленных младенцев, ради безсловесных скотов и птиц небесных, страждущих за наша беззакония и истаевающих от глада, зноя и жажды". Ради ежей лесных и голопузых мальчишек, ради тех, кто на земле трудится, а не только отдыхает от города, - скоро будет дождь. Обязательно. Где-то уже сходятся тучи, поворачивает ветер, потягивает свежестью и прохладой. Термометр падает. Лишь бы мы были на высоте.