"Просто так" ничего не выйдет
В жизни всегда есть некоторая доля художественной условности, театральности. Как эта "доля" изменяется - дело другое. Вот, скажем, Блок о девятнадцатом столетии: "Век не салонов, а гостиных". Конечно же салон в плане театральности гостиную превосходит. Но ведь и в гостиной "художественный элемент" - важнейший и определяющий.
Еще многим памятны московские застолья, когда трапеза, "пиршество" (в смысле платоновского "Пира", то есть праздника не только и не столько "еды", сколько "мысли") сопровождались умной беседой, точнее - беседа и была частью трапезы. И всегда находился артистичный рассказчик, который развлекал собравшихся какой-нибудь историей. Подробной, неторопливой, когда само начало уже настраивает на "кантиленность" повествования, то и дело отвлекающегося в сторону: "Я помню, летом 19... года вместе со своим приятелем N я отправился... Надо сказать, что в ту пору... Здесь стоит отметить..."
Подобный рассказ сегодня - редкость и если где и сохранился, то в театральной среде. Здесь он воспринимается как намеренная, подчеркнутая "артистичность", "искусственность", "игра". Нет сегодня и "гостиных". Собственно, они исчезали на наших глазах. Когда трапеза переместилась на кухню, пространство сузилось, изменился жанр застольного разговора. Не рассказ, не "гостинная" повесть - а реплика, анекдот, скандал в духе Достоевского. Дионис здесь явно побеждал Аполлона.
Но вот, впрочем, и эпоха кухонных споров отошла в прошлое. Застолье перебирается в клубы, в кафе, обретая отчетливо глянцевый характер. Непринужденность, необязательность разговора, чуждого серьезности, - такова поэтика общения.
Однако дело не в этом. Одно из моих мечтаний, совместное с замечательным режиссером Константином Гадаевым, - снять столь любимую нами обоими кухонную застольную беседу, свободный умный разговор, не на публику, а "для себя". Когда для собеседников важен "предмет" обсуждения, когда постепенно начинает царить дух интеллектуальной и артистической импровизации. И Гадаев даже предпринимал попытки таких съемок.
Но вот какая беда. Как только появлялась камера, как только "застолье" осознавало, что его снимают, - как будто сразу что-то ломалось. Живость, искренность исчезали. Все смотрели "со значением", говорили неестественно. Никакой тебе свободной умной беседы и пиршества мысли. Просто плохой театр с плохими актерами и вымученная пьеса на сцене. И общее чувство разочарования.
Оказывается, что "просто так" ничего не получается. Это режиссер заставляет играть. Это режиссерское ремесло и искусство - перенести "живую жизнь" на экран. Сам по себе "фактурный персонаж" ничего не решает. Пусть даже это колоритнейший тип, пусть он играет "сам себя". Но представьте себе - съемочная площадка, камера, свет, команды: "Пройди туда", "Стань здесь", бесконечные дубли, нужно по указке двигаться, что-то говорить - как здесь "играть самого себя"?
Вы замечали, насколько неестественны движения телеведущего или корреспондента, когда он не просто "докладывает по писаному", но пытается еще и сделать что-то, чтобы "оживить" кадр. Хотя бы просто идти или выходить откуда-нибудь. А ведь журналист не играет, но всего лишь иллюстрирует свой рассказ.
Нет, справедливо все-таки говорят: у хорошего режиссера даже животные играют гениально.